Статті в журналах з теми "Тростина"

Глобалізація, євроінтеграція, посилення міжнародної конку- ренції в результаті стрімких темпів розвитку науково-технічного прогресу й активізації інноваційних процесів вимагають нових підходів до соціально- економічного розвитку нашої держави загалом та окремих галузей її еконо- міки, зокрема АПК. Кластери у світі існують вже давно. Кластерні стратегії набули значного поширення в розвинених країнах Європи, Азії, Америки. Агрокластер яка є організаційно-правовою формою підприємства, передбачає створення на обмеженій території на принципах партнерства, кооперації та спеціалізації асоціацій, рівноправно-господарюючих агрофірм, сільськогосподарських ви- робничих кооперацій та інших підприємств зі збереженням господарської та юридичної самостійності, де рушійною силою інноваційного розвитку висту- пає конкуренція. Для України кластери — це щось нове. Однак чилійське вино, баварські автомобілі, Силіконова Долина в США, цукрова тростина в Бразилії — це все приклади кластерів, яких у світі налічується тисячі. На території ЄС більше 2000 кластерів. У США ще на початку 2000-х років в класте- рах було задіяно 57 % всього працездатного потенціалу країни, а їх частка у ВВП становила 61 %. Програми з розвитку кластерів мають більше 75 країн світу. Практичну складову створення кластера в Україні ускладнює законода- вча база, точніше її відсутність. Попри те, що органи влади на місцевому і національному рівні постійно висловлюють підтримку запровадженню клас- терного підходу, фактично будь-якого нормативного регулювання проце- су створення і роботи кластерів немає, як і відсутні фінансові інструменти державної підтримки роботи кластерів. Водночас як у країнах, де кластери успішно функціонують, 50–70 % бюджету кластеру наповнюється саме кош- тами місцевих і державних програм підтримки розвитку кластерів. Саме тому українським кластерам важко розпочати роботу і доводиться розраховувати лише на власні сили і підтримку міжнародних програм технічної допомоги.

Резюме. Сліпота та складні порушення зору значною мірою ускладнюють щоденне побутове життя людей. На сьогодні одним із засобів розвитку незалежності таких осіб є ерготерапія. Мета. Визначити особливості впливу застосування ерготерапії для формування незалежного життя осіб із важкими порушеннями зору та сліпотою в санаторно-курортних умовах. Методи. Педагогічне спостереження, навчання, методи фізичної терапії. Результати. Під час курсу ерготерапії було проведено ознайомлення з інфраструктурою бази за допомогою мнемосхем, здійснено навчання з технік правильного супроводу осіб з інвалідністю по зору у коридорах, дверях, ліфті, сходами, в їдальні, спортивному залі, на вулиці, у громадському транспорті; проведено перевірку відповідності довжини тактильної тростини зросту її користувача; навчання та удосконалення техніки володіння тактильною тростиною методами «ковзання», «дотику», «маятника». Реабілітантів навчали користуватися ліфтом, який має звуковий орієнтир поверху та підписані кнопки тактильним шрифтом Брайля. Проводили навчання орієнтування методом «годинникового циферблата» та використання його під час переміщення базою і під час прийому їжі; вчили готувати напої із застосуванням звукового індикатора рівня рідини. Проводили заняття з опанування сенсорних ґаджетів та електронних додатків, які допомагають вирішити побутові проблеми. Проведено тренування у визначенні звукових та тактильних орієнтирів-маячків для пересування, підвищено рівень обізнаності про особливості допомоги у переміщенні незрячих або слабкозорих осіб за допомогою поводиря. Застосування засобів ерготерапії у рамках двотижневої програми фізичної терапії дало можливість проаналізувати характерні побутові проблеми слабкозорих та незрячих осіб з інвалідністю і знайти шляхи вирішення цих проблем без сторонньої допомоги, формуючи віру у свої можливості, самостійність та незалежність.Ключові слова: ерготерапія, незрячі особи, слабкозорі особи, незалежність, фізична терапія, санаторно-курортні умови.

Посадки культурных растений наряду с дикорастущей растительностью участвуют в обеспечении баланса О2 и СО2 в атмосфере Земли. Фотосинтетическую активность возделываемых растений подавляют эпифитотийные инфекции, поражающие листовую поверхность. Химические средства защиты культурных растений от фитопатогенов негативно влияют на экологическое равновесие. Средоулучшающий эффект культурных растений можно сохранить только возделыванием сортов, устойчивых к болезням. На примере двух важных для мирового агропроизводства культур – картофеля и сахарного тростника – рассмотрены история и современные достижения в создании эффективной защиты растений от возбудителей болезней. Эпифитотия фитофтороза в середине XIX века в Европе поставила картофелеводство на грань исчезновения и вызвала серьезные социальные потрясения. Сегодня для защиты посадок картофеля от фитофтороза применяют до 10–12 обработок фунгицидами. Вместе с тем, межвидовая гибридизация с участием дикорастущих видов Solanum позволяет создавать сорта картофеля, устойчивость которых к заболеванию контролируют гены различного видового происхождения. Для плантаций сахарного тростника наиболее опасны вирусная мозаика сахарного тростника, ржавчина и головня. Сохранить зависимую от экспорта сахара экономику Кубы удалось лишь внедрением в производство сортов, устойчивых к заболеваниям. Интрогрессия генетического материала дикорастущих видов Saccharum ssp. (S. spontaneum, S. barberi) позволила создать устойчивые к мозаике гибридные сорта. Обеспечить продовольствием население планеты, не причиняя вреда биосфере, способно только агропроизводство, основанное на возделывании сортов, устойчивых к инфекционным заболеваниям.

Влияние механической обработки при различной температуре на структурные изменения полимеров, входящих в состав высоколигнифицированного растительного сырья, изучено на примере стеблей тростника. Установлены оптимальные условия (около 10°С) проведения механической активации растительного сырья, при которых его структура разупорядочивается достаточно для дальнейшего проведения ферментативного гидролиза, однако предотвращается разложение лигнина и образование на поверхности частиц слоя веществ, ингибирующих ферменты.

Исследование посвящено биологии серой вороны Corvus cornix в тростниковых стациях Западного Маныча и ее влиянию на успешность размножения кряквы Anas platyrhynchos на протяжении долговременного периода наблюдений. Материалы собраны авторами в 1980-2019 гг. в районе Веселовского водохранилища (47°06' с.ш., 40°54' в.д.), расположенного в степной зоне в долине р. Западный Маныч в западной части Кумо-Манычской депрессии. Серая ворона гнездится непосредственно в зарослях тростника, в лесонасаждениях и на отдельно стоящих деревьях. Плотность ее популяции (гнезд) составляет 0-25 пар/км (0-24 гнезд/км), в среднем 8,6 ± 1,1 пар/км (2,1 ± 0,7 гнезд/км). Приведены сведения об устройстве гнезд серой вороны в водных местообитаниях. Они прикреплены к стеблям тростника или расположены на кочках. При строительстве гнезд ворона использовала кроме обычных материалов листья тростника и водоросли. В весенне-летний период в состав ее пищевого рациона входили разные виды насекомых, мелких брюхоногих моллюсков, рыба, лягушки, ящерицы, грызуны, яйца и птенцы различных видов птиц, семена сельскохозяйственных и сорных растений. Выявлены достоверные различия в составе кормовых объектов серой вороны в разные периоды года. В апреле - июне в рационе серой вороны значительную долю составляли яйца и птенцы водоплавающих птиц (15-16 %). Локальная популяция кряквы на Веселовском водохранилище находится на минимуме численности в течение последних 30 лет, несмотря на размещение искусственных гнездовий, реинтродукцию искусственно выращенных уток этого вида на водохранилище с целью минимизировать охотничий пресс на дикую популяцию. Важнейший разоритель утиных кладок в искусственных гнездовых укрытиях на Западном Маныче - серая ворона. Более половины всех разоренных кладок кряквы в 1980-2019 гг. пришлось на этот вид: 56,3 ± 1,8 %; lim = 34-79 %. По многолетним данным, она уничтожала 4,7-30,7 % всех кладок кряквы в искусственных гнездовьях на Веселовском водохранилище, в среднем 8,1 ± 0,3 % кладок (n = 39). В некоторые годы от 1/5 до 1/3 отложенных кряквой кладок были разорены серой вороной: 1981, 2007, 2010-2017 и 2019. Худшим годом в XXI веке стал 2013 г., а периодом - 2007-2019 гг. Обнаружена взаимосвязь между отклонением от средних многолетних температур в феврале и марте и степенью разоряемости гнезд кряквы серой вороной. В годы, когда февраль и март были теплее нормы, распределения долей разоренных кадок варьировали достоверно больше, чем в годы, когда эти месяцы были холоднее по сравнению с многолетними данными. Вероятно, раннее гнездование способствует большему разорению кладок: это связано с недостаточной маскировкой гнезд, то есть с их повышенной доступностью для серой вороны. С учетом падения плотности гнездования кряквы на Веселовском водохранилище вклад серой вороны в снижение численности вида существенный.

Plant communities with reed domination (Phragmites australis agg.) occupy the large areas in the Lower Volga Valley and especially in the river delta. We have set the task to reveal the diversity of these communities in the Lower Volga Valley. For this purpose, we applied the database that is registered in the Global Index of Vegetation-Plot Databases (GIVD) under the EU-RU–002 index (http://www.givd.info/) and includes 14871 relevés made during the period from 1924 to 2013. Communities with the dominance of reed were defined as such, if the coverage of this plant was more than 50 %. We have found 375 such relevés in the database. At first, one basal community, 3 associations and 3 subassociations with domination of Phragmites australis agg. were distinguished in the Lower Volga Valley. All processing and analysis of relevés were performed using the software package JUICE 7.0. (Tichý, 2002). The «Cocktail» method was applied to establish the sociological groups that indicate environmental conditions (Bruelheide, 2000). The expert system for selection from the database of relevés by means of these groups was created. It is allowed us to ascribe relevés to earlier distinguished associations, subassociations and basal community. 171 relevés have been identified by the expert system and they were assigned to association, subassociation or the basal community. 204 relevés were not referred to any association, subassociation or the basal community. We wanted to answer the question: are there among these 204 relevés, which could be interpreted as the new syntaxa, giving them the proper ecological characteristics? For this purpose, the cluster analysis of 204 relevés has been carried out. The optimal level of clustering was determined by calculating the index of “crispness of classification” (Botta-Dukát et al., 2005). The greatest “crispness of classification” was reached at allocation of 13 clusters. Consideration of the floristic composition of allocated groups had shown that 11 of them were the transitional plant communities among the earlier established syntaxa. Only two clusters were differed in rather original structure that we could explain by the influence of environment factors. We have identified them as new associations Rubio tataricae-Phragmitetum australis and Cynancho acuti-Phragmitetum australis. All associations with the dominance of Phragmites australis agg. distinguished in the Lower Volga Valley were included in the alliance Phragmition communis Koch 1926, order Phragmitetalia communis Koch 1926. In literary sources from the ecological point of view these syntaxa are defined as the wetland communities, which are closely linked to water bodies (Šumberová et al., 2011; Ermakov, 2012). However, in many cases this definition does not correspond to the ecology of plant communities with the dominance of reed in the lower reaches of the Volga River. Ecotops of these communities are flooded for up to 2–3 months in a year and then they dry out. In the autumn, the ground water level can drop to a depth of one meter (Golub et al., 2011). The plant satellites of the reed here are often mesophytic plants such as Rubus caesius, Calamagrostis epigeios, Phalaris arundinacea, Rubia tatarica, Althaea officinalis, and Rumex stenophyllus. Therefore, the inclusion of phytocoenosises with domination of the reed in the lower reaches of the Volga River in the alliance Phragmition communis is rather relative. A correct placement of these plant communities in the system of vegetation syntaxa of the arid areas can be made only if it is based on original data obtained from much bigger territory than the Lower Volga Valley. In future geobotanical studies, it is desirable to divide the aggregation of Phragmites australis agg. into smaller species taxa.

Наведено характеристику селитебних ландшафтів, що сформувалися в межах долин малих річок Середнього Побужжя. Визначено приуроченість поселень відносно долинно-річкових типів місцевостей. Встановлено, що найпридатніші для формування селитебних ландшафтів - надзаплавно-терасові та схилові ділянки річкових долин. Вони найактивніше використовуються для забудови, ведення садівництва і городництва, добування корисних копалин, формування мережі доріг та стежок. Охарактеризовано сільські, містечкові та міські типи ландшафтів, що сформувалися внаслідок селитебної діяльності на означеній території. На прикладі долин річок Тепличка, Свинарка, Тульчинка, Тростянка, Дохна, Берладинка розкрито процес формування селитебних ландшафтних комплексів у історичному розрізі. Закартовано сучасну ландшафтну структуру селитебних ландшафтів у долинах річок Берладинка і Дохна в межах міста Бершадь Вінницької області. Визначено історію трансформації долинних ландшафтних комплексів у результаті формування і розвитку поселень та розкрито практику закордонного досвіду в напрямі натуралізації селитебного середовища. Обґрунтовано актуальність проведеного дослідження з огляду на докорінну перебудову долинно-річкових ландшафтів за дії селитебного процесу.

The article presents the results of research on the morpho-anatomical structure of the plants growing under chronic exposure to ionizing radiation. The research was conducted in the territory of the Semipalatinsk test site in the vicinity of the Shagan river. The radioecological situation in the study area is determined by the presence of the long-lived radionuclides 3H, 90Sr, 239+240Pu in components comprising the natural environment. The main contributor to the radioactive contam-ination of the nature components is 3H. The findings of the study show that when 3H specific activ-ity in the free water of the common reed grass increases to n103-n105 Bq/kg, some anatomical parameters of its cane and leaf are reduced. The study also shows that with the increase in triti-um specific activity from n102 to n105 Bq/kg the anatomical parameters of the cane (scleren-chyma, cane diameter) decrease. When the specific activity of tritium increases to n104 Bq/kg, the leaf anatomical parameters are reduced. When specific activity of 3H increases to n105 Bq/kg there is the general tendency to the insignificant increase in anatomical parameters.

Полевые опыты по изучению влияния густоты стояния растений подсолнечника на засоренность посевов и почвы при капельном орошении проводили на луговых почвах равнинной орошаемой зоны Дагестана в 2011 – 2014 гг. В составе агрофитоценоза подсолнечника выявлен 31 вид сорного растения из 16 семейств. Наиболее существенную роль в засорении посевов подсолнечника играют: из многолетних сорняков — вьюнок полевой, осот полевой, желтый, свинорой пальчатый, хвощ полевой, тростник обыкновенный; из малолетних сорняков — марь белая, щетинник сизый, просо куриное, дурнишник зобовидный, щирица запрокинутая, пастушья сумка. Изучали 4 варианта по густоте стояния растений — 40 тыс., 50 тыс. (контроль), 60 тыс. и 70 тыс. раст./га. Результаты подсчета засоренности показали, что при густоте 40 тыс. раст./га засоренность снизилась на 38,6 %, а с увеличением плотности посевов до 70 тыс. раст./га — на 46,0 %. Увеличение густоты стояния посевов до 70 тыс. шт./га приводит к снижению сырой массы сорняков на 12,5 % и роста массы единичного сорняка на 7,3 %. Уплотнение посевов с 40 тыс. до 70 тыс. раст./га способствует уменьшению количества однодольных малолетних сорняков в среднем с 14,2 до 9,8 шт./м2, а двудольных многолетних сорняков — с 20,3 до 13,6 шт./м2. С увеличением густоты стояния растений потенциальная засоренность почвы семенами возрастает на 6,6 %. Установлено, что максимальная урожайность семян подсолнечника (5,37 т/га) обеспечивается при густоте 60 тыс. раст./га и засоренности посевов 36 шт./м2.

Целью работы является оценка рекреационного потенциала водных объектов бассейна р. Бурла. Методы. В рамках исследования были использованы методики эколого-эстетической оценки пейзажа дикой природы и оценки потенциала для пляжно-купального отдыха. Основные показатели пейзажности территории: дальность и панорамность обзора, многоплановость, красочность, сочетание суши и водных объектов, разнообразие растительного покрова, выразительность запахов и звуков природы, наличие следов рекреационной деятельности и другие. При оценке водного объекта для пляжно-купального отдыха использовали такие критерии, как качество дна, пляжа и воды, температура воды, скорость течения и другие, им был присвоен коэффициент весомости. Для возможности сопоставления двух видов оценок полученные значения были нормированы, их сумма стала результирующей оценкой рекреационного потенциала территории. Результаты. Большинство из водных объектов бассейна р. Бурла обладают достаточно высокой пейзажностью ландшафтов и благоприятны для пляжно-купального отдыха. Результат итоговой оценки рекреационного потенциала территории показал, что наиболее привлекательны побережья оз. Песчаное, которые уже сегодня пользуются большой популярностью у «диких» туристов. Перспективы развития данной территории связаны с созданием здесь всех условий для организованного отдыха. Практически все водные объекты нуждаются в расчистке берегов от зарослей тростника, некоторые из них – в обустройстве удобных спусков к воде, в уборке мусора, оставленного рекреантами. Бурлинские озера обладают крупными запасами рыбы, что может способствовать развитию здесь промыслового туризма. Выводы. Выполнена оценка рекреационного потенциала водных объектов бассейна р. Бурла с использованием методик эколого-эстетической оценки пейзажа дикой природы и оценки потенциала для пляжно-купального отдыха. По результатам оценки предложены первоочередные мероприятия по развитию туризма на данной территории.

Актуальность.Несмотря на значительное количество работ по исследованию загрязнения объектов окружающей среды полиаренами, недостаточно сведений о накоплении полициклических ароматических углеводородов и, вчастности, наиболее токсичного бенз[а]пирена разными видами травянистых растений, что обусловливает актуальность исследований в данном направлении. Проведено изучение распределениябенз[а]пиренапо органам растений и органогенным горизонтам почв зоны воздействия Новочеркасской ГРЭС. Цель: выявить закономерности накоплениябенз[а]пирена в растениях разных видов и органогенном горизонте почв степных фитоценозов в зависимости от удаления от Новочеркасской ГРЭС. Объекты. В зоне действия Новочеркасской ГРЭС был проведен отбор проб надземной и корневой частей растений и подстилающих их органогенных горизонтов почв на глубину 0–20 см. Для исследования на мониторинговых площадках нами были выбраны доминантные виды травянистых растений: амброзия полыннолистная (Ambrosia artemisiifolia L.), полынь австрийская (Artemisia austriaca Jack.), тысячелистник благородный (Achillea nobilis L), цикорий обыкновенный (Cichorium intybus L.), пижма обыкновенная (Tanacetum vulgare L.), пырей ползучий (Elytrigia repens (L.) Nevski.). Также были исследованы злаковые культуры: овсюг (Avena fatua), пшеница (Triticum aestivum L.), овес (Avena sativa L.), овсяница валлисская, или типчак (Festuca valesiaca L.), тростник обыкновенный (Phragmites australis L.), мятлик луговой (Poap retense L.). Методы.Содержание бенз[а]пирена в образцах растений определяли модифицированным методом омыления. Модификация предполагает заменутрехразовой экстракции этоксиэтаном, являющимся прекурсором, на н-гексан. Извлечение поллютанта растворителем проводили после удаления мешающих липидных макрокомпонентов растений,предварительно подвергая кипячению образец в 2-% растворе гидрооксида калия.Определение концентрации бенз[а]пирена осуществляли на хроматографеAgilent 1260 с флуориметрическимдетектором. Результаты. На основании кластерного анализа выявлены тригруппы травянистых растений по уровню содержания бенз[а]пирена: слабого, среднего и активного накопления. Максимальные уровни накопления бенз[а]пирена выявлены для типчака, минимальные для амброзии. Установлено, что массовая доля бенз[а]пирена в почвах и растениях закономерно снижалась по мере удаления от предприятия. Максимальное загрязнение было выявлено по трансекте генерального направления, в 1,6 км от источника. Наименее загрязненными были площадки, заложенные в восточном направлении. Исследование накопления бенз[а]пирена в разных органах растений показало, что наибольшим загрязнением отличались корни всех исследованных видов. Массовая доля бенз[а]пирена в органогенном горизонте почв значительно превышала его содержание в растениях разных видов.

Актуальность работы обусловлена необходимостью получения современных данных о концентрации химических элементов в системе «вода–почва–растения» на припортальном участке штольни 504 площадки «Дегелен» бывшего Семипалатинского испытательного полигона. В период весеннего половодья возможен вынос элементов за пределы площадки штольни 504. Цель: изучение пространственного распределения химических элементов в системе «вода–почва–растения» в водотоке штольни 504. Для достижения данной цели были поставлены следующие задачи: 1) определить уровни концентрации химических элементов в воде; 2) изучить уровни концентрации химических элементов в почве; 3) выявить особенности накопления химических элементов в растениях штольни 504. Методы. Элементный состав воды определялся методами масс-спектрометрии с индуктивно-связанной плазмой (Elan 9000 «Perkin Elmer SCIEX»), атомно-эмиссионной спектрометрии с индуктивно-связанной плазмой («iCAP 6300 Duo» Thermo Scientific). Анализ таких показателей, как общая минерализация, содержание сульфатов, гидрокарбонатов, хлоридов, кальция, магния и натрия, проводился титриметрическими, колориметрическими, потенциометрическими методами в соответствии с ГОСТ. Результаты. Анализ данных, полученных по воде, показал высокое содержание таких элементов, как Li, Be, Al, Mn, Zn, Rb, Sr, Cd, Cs, La, Ce, U, среднее содержание которых в несколько раз превышает показатель кларка в подземных водах аридного климата (сульфатные воды). Также для воды замечено превышение предельно допустимых уровней для таких элементов, как Be (2800 ПДК), Mn (260 ПДК), Al (76 ПДК), U (70 ПДК) и Cd (50 ПДК). По последним данным выявлено, что содержание таких элементов, как Li, Be, Al, в воде увеличилось в 2 раза, тогда как Co, Ni и Cu – в десятки раз. Пространственное распределение исследуемых элементов в почве штольни 504 неоднородно, большая часть элементов концентрируется в грунте севернее русла водотока. На данном участке выявлено повышенное содержание таких элементов, как Be, Mn, Cu, Zn, Мо, Cd, Cs, Pb и U, превышающих показатель кларка литосферы. Индекс превышения значения кларка литосферы составил для концентрации урана 1000 раз. Сравнение полученных данных на загрязненных участках со значением предельно-допустимых концентраций химических элементов для почвы выявило превышение у Pb (26 ПДК), Mn и Cu (9 ПДК). Химический состав воды и почвы штольни 504 является уникальным по содержанию редкоземельных элементов. Среднее содержание РЗЭ в воде в тысячу раз превышает показатель кларка в подземных водах аридного климата и подземных водах СИП. Замечено превышение предельно допустимого уровня концентрации для самария в воде. Характерным является преобладание группы легких РЗЭ с ярко выраженной церий-лантановой специализацией. Для большинства видов растений штольни 504 на загрязненном участке выявлено повышенное содержание Be, Сd, Cs, Pb, U и ряда РЗЭ. Концентрация исследуемых элементов в таких видах растений, как тростник и вейник, на сравниваемых участках менялась незначительно, что, видимо, обусловлено наличием физиолого-биохимических механизмов, препятствующих их поступлению. Исходя из вышеизложенного, можно сделать вывод, что пространственное распределение элементов на площадке штольни 504 связано, прежде всего, с выносом химических элементов штольневыми водами. В воде штольни 504 выявлено порядка десяти элементов, превышающих значения кларка и предельно допустимые уровни.

В статье рассматривается использование экологически чистого сахаросодержащего продукта - соргового сиропа в пищевой промышленности взамен сахара-песка, содержащего вредные химические вещества. Например, в Европе российский сахар (а значит и казахстанский) не признается пищевым продуктом, так как кроме цветности он еще содержит техногенные примеси в виде формалина, извести, серы, вызывающие различные заболевания. Сорговый сок, полученный механическим отжимом стеблей на вальцевых установках, перерабатывается в сорговый сироп, который по питательности не уступает тростниковому и свекловичному сахару, легче усваивается организмом человека, не содержит посторонних примесей и является экологически чистым продуктом. Производителями соргового сиропа являются многие страны, в том числе Венгрия, Китай, а в США годовой объем превышает 10 млн литров. В этих странах сорговый сироп используется как самостоятельный продукт или как заменитель традиционного сахара при производстве продуктов питания. Чистое сорго, иногда называемое сиропом сорго, производится из натурального сока, полученного из растения, называемого тростниковым сорго. Этот сок концентрируют путем выпаривания в открытой кастрюле, очищают от примесей, получая мягкий ароматный сироп. Сироп сорго изготавливают из зеленого сока растения сорго, который извлекают из измельченных стеблей, а затем нагревают для испарения лишней воды, оставляя сироп. Сорговый сироп получают из тростника, собирая его листья и измельчая или растирая их. Как показали результаты исследований, оптимальное количество соргового сиропа при производстве пшеничного хлеба - 8 % к массе муки в тесте взамен 1 % сахара; оптимальное количество соргового сиропа при производстве сахарного печенья - 50 % соргового сиропа к массе сахарной пудры. Таким образом, при замене сахара сорговым сиропом в процессе производства пищевых продуктов, во-первых, снижается импорт сахара за счет замены его отечественным сорговым сиропом в пищевой промышленности, во-вторых, за счет использования экологически чистого продукта исключается вредное воздействие сахаросодержащего продукта на организм человека. The article discusses the use of an environmentally friendly sugar-containing product - sorghum syrup in the food industry instead of granulated sugar, which contains harmful chemicals. For example, in Europe, Russian sugar (and hence Kazakhstani) is not recognized as a food product, since, in addition to color, it also contains technogenic impurities in the form of formalin, lime, and sulfur, which cause various diseases. Sorghum juice, obtained by mechanical squeezing of the stems on roller plants, is processed into sorghum syrup, which is not inferior to cane and beet sugar in terms of nutritional value, is easier to digest by the human body, does not contain impurities and is an environmentally friendly product. Sorghum syrup is produced in many countries, including Hungary, China, and in the USA the annual volume exceeds 10 million liters. In these countries, sorghum syrup is used as a standalone product or as a substitute for traditional sugar in food production. Pure sorghum, sometimes called sorghum syrup, is made from natural juice obtained from a plant called cane sorghum. This juice is concentrated by evaporation in an open pan, purified from impurities, obtaining a soft fragrant syrup. Sorghum syrup is made from the green sap of the sorghum plant, which is extracted from the crushed stems and then heated to evaporate excess water, leaving the syrup. Sugarcane is obtained from the cane by collecting its leaves and crushing or rubbing the juice. As the research results showed, the optimal amount of sorghum syrup in the production of wheat bread is 8% by weight of flour in the dough instead of 1% sugar; the optimal amount of sorghum syrup in the production of sugar cookies is 50% sorghum syrup to the mass of powdered sugar. Thus, when replacing sugar with sorghum syrup in the process of food production, firstly, the import of sugar is reduced by replacing it with domestic sorghum syrup in the food industry, and secondly, due to the use of an environmentally friendly product, the harmful effects of a sugar-containing product on the human body are eliminated.

Долины малых рек являются важным элементом ландшафтно-экологического каркаса города Волгограда. В последнее время долины рек претерпели сильную антропогенную трансформацию. Сухая Мечетка является правым притоком р. Волга. Берет начало в Городищенском районе Волгоградской области и имеет общую протяженность 18,5 км. В настоящее время, река не имеет постоянного водотока и является одной из самых загрязненных малых рек Волгоградской агломерации. Естественные древесные насаждения в долине реки практически полностью отсутствуют. В условиях аридного климата долины малых рек являются единственным местом где возможно формирование естественных лесных массивов и искусственных насаждений лесопаркового типа не требующих регулярного орошения. Сохранение и восстановление пойменных и байрачных лесных массивов позволит значительно повысить санитарно-гигиеническую, рекреационную и эстетическую ценность зеленых насаждений в долинах малых рек Волгоградской агломерации. Цель исследований – оценить современное состояние и разработать механизмы сохранения, восстановления и обогащения древесных насаждений долины реки Сухая Мечетка. Объект исследований - дендрофлора долины реки Сухой Мечетки в границах Городищенцского района Волгоградской области и Тракторозаводского района г. Волгограда от Третьей Продольной магистрали до устья реки между микрорайоном Спартановка и поселком ГЭС. В результате проведенных исследований установлено, что растительный покров долины реки Сухая Мечетка представляет собой сеть разрозненных интразональных сильно деградированных байрачных и пойменных растительных сообществ. Типичные байрачные лесные насаждения встречаются только на склонах долины в среднем течении реки. В древесных насаждениях пойменной части преобладают интродуцированные и инвазивные виды растений. Самая низкая антропогенная нагрузка на растительный покров в пределах исследуемой территории наблюдается на правом склоне долины в среднем течении реки. В верхней части склона сохранились типичные для данной зоны типчаково-ковыльные ассоциации и байрачные насаждения. Растительный покров пойменной террасы претерпел полную антропогенную трансформацию. В верхней части рядом с Третьей продольной магистралью пойма находится в многолетнем подтоплении, что привело к гибели крупного древесного массива с участием видов вяза Ulmus sp. Ниже по течению Сухая Мечетка представлена каскадом прудов, между которыми река не имеет русла. Заиливание почвы, подъем и высокая минерализация грунтовых вод привели к полному доминированию в растительном покрове Тростника южного Phragmites australis и Лоха узколистного Elaeagnus angustifolia L. В нижнем течении на территории бывших дачных участков сформировалось растительное сообщество со специфическим флористическим составом, основу которого составляют остатки плодово- ягодных насаждений. В результате проведенных исследований установлено, что многие интродуцированные виды сформировали устойчивые самовозобновляющиеся популяции, а некоторые из них (Hippophae rhamnoides L.), являются потенциально инвазивными и требуют организации дальнейших наблюдений за их расселением. Результаты исследований позволили выделить единственный участок в пойме Сухой Мечетки с небольшим естественным лесным массивом Ольхи клейкой Alnus glutinosa (L.) Gaertn., площадью 0,6 га. На территории ольшаника долина реки практически не подвергается экологической трансформации. Флористический состав древесных насаждений представлен местными аборигенными видами растений. Реконструкцию пойменных древесных насаждений предлагается начинать с восстановления ольшаников и ивняков, обладающих ярко выраженной водорегулирующей и руслоформирующей функцией. Для восстановления естественного биоразнообразия в пойменной части реки необходимо использовать местные природные виды: Иву пепельную Salix cinerea L. и Иву трехтычинковую Salix triandra L., Иву белую Salix alba L., Тополь черный Populus nigra L., Тополь белый Populus alba L. и Тополь дрожащий Populus tremula L. В нижних надпойменных террасах возможна посадка Дуба черешчатого Quercus robur L., Ясеня обыкновенного Fraxinus excelsior L., Яблони лесной Malus sylvestris (L.) Mill., Бересклета бородавчатого Euonymus verrucosus Scop., Жостера слабительного Rhamnus cathartica L., Сливы колючей Prunus spinosa L.. На верхних террасах и на склонах балок необходимо высаживать: Боярышник сомнительный Crataegus ambigua C.A.Mey. ex A.K.Becker, Боярышник однопестичный Crataegus monogyna Jacq., Клен татарский Acer tataricum L., Розу собачью Rosa canina L., Миндаль низкий Amygdalus nana L., Спирею зверобоелистную Spiraea hypericifolia L., Чингиль серебристый Halimodendron halodendron Pall. и др. При проведении работ по экологической реабилитации, в первую очередь необходимо обеспечить сохранность естественных природных растительных комплексов. Проектирование и устройство противоэрозионных лесозащитных насаждений на верхних террасах долины реки необходимо проводить с учетом инвазивной активности используемых видов в целях предотвращения их активного внедрения в естественные байрачные сообщества. Small river valleys are an important element of the landscape and environmental framework of the city of Volgograd. Recently, river valleys have undergone a strong anthropogenic transformation. The Sukhaya Mechetka is a right tributary of the Volga River. It originates in the Gorodishchensky District of the Volgograd Region and has a total length of 18.5 km. Currently, the river has no permanent watercourse and is one of the most polluted small rivers of the Volgograd agglomeration. Natural tree plantations in the river valley are almost completely absent. In an arid climate, small river valleys are the only place where it is possible to form natural forests and artificial plantations of the forest-park type that do not require regular irrigation. Conservation and restoration of floodplain and ravine forests will significantly increase the sanitary, recreational, and aesthetic value of green spaces in the small river valleys in the Volgograd agglomeration. The purpose of the research is to assess the current state and develop mechanisms for preserving, restoring, and enriching tree plantations in the Sukhaya Mechetka River valley. The object of research is the forest flora of the Sukhaya Mechetka River valley within the boundaries of the Gorodishchensky District of the Volgograd Region and the Traktorozavodskoy District of Volgograd from the Third Longitudinal Highway to the mouth of the river between the Spartanovka Microdistrict and the GES Settlement. As a result of the conducted research, it was found that the vegetation cover of the Sukhaya Mechetka River valley is a network of scattered intrazonal highly degraded ravine and floodplain plant communities. Typical ravine forest plantations are found only on the slopes of the valley in the middle reaches of the river. Introduced and invasive plant species predominate in the woodlands of the floodplain. The lowest anthropogenic load on vegetation within the study area is observed on the right slope of the valley in the middle reaches of the river. In the upper part of the slope, typical sheep fescue – needlegrass associations and ravine plantings have been preserved. The vegetation cover of the floodplain terrace has undergone a complete anthropogenic transformation. In the upper part, near the Third Longitudinal Highway, the floodplain is in long-term flooding, which resulted in the death of a large forest area containing the elm species Ulmus sp. Downstream, the Sukhaya Mechetka is represented by a cascade of ponds, between which the river has no channel. The siltation of the soil, rise and high mineralization of groundwater led to the complete domination in the vegetation cover of common reed (Phragmites australis) and Russian olive (Elaeagnus angustifolia L.). In the lower reaches of the former suburban areas, a plant community with a specific floral composition has formed, the basis of which is the remains of fruit and berry plantations. As a result of the conducted research, it was found that many introduced species formed stable self-renewing populations, and some of them (Hippophae rhamnoides L.) are potentially invasive and require further observations of their settlement. The results of the research made it possible to identify a single area in the Sukhaya Mechetka floodplain with a small natural forest of black alder Alnus glutinosa (L.) Gaertn. with an area of 0.6 ha. In the alder forest area, the river valley is almost not subject to environmental transformation. The floral composition of tree stands is represented by local native plant species. It is proposed to begin the reconstruction of floodplain tree plantations with the restoration of alders and willows, which have a pronounced water-regulating and channel-forming function. To restore natural biodiversity in the floodplain part of the river, it is necessary to use local natural species: grey willow Salix cinerea L., almond willow Salix triandra L., white willow Salix alba L., black poplar Populus nigra L., white poplar Populus alba L. and common aspen Populus tremula L. In the lower terraces above the floodplain, it is possible to plant pedunculate oak Quercus robur L., common ash Fraxinus excelsior L., European crab apple Malus sylvestris (L.) Mill, warty-barked spindle tree. Euonymus verrucosus Scop., common buckthorn Rhamnus cathartica L., and blackthorn Prunus spinosa L. On the upper terraces and ravine slopes, it is required to plant Russian hawthorn Crataegus ambigua C.A. Mey. ex A.K. Becker, common hawthorn Crataegus monogyna Jacq., Tatar maple Acer tataricum L., dog rose Rosa canina L., dwarf Russian almond Amygdalus nana L., Iberian spirea Spiraea hypericifolia L., Russian salt tree Halimodendron halodendron Pall., etc. When carrying out environmental rehabilitation, first of all, it is necessary to ensure the safety of natural plant complexes. The design and construction of anti-erosion forest protection stands on the upper terraces of the river valley should be carried out taking into account the invasive activity of the species used in order to prevent their active introduction into natural ravine communities.

Нестероїдні протизапальні засоби - це особлива група препаратів, які можуть спричинити пошкодження слизової оболонки шлунку. Цю проблему можна вирішити шляхом іммобілізації ліків на різних носіях для більш ефективної та безпечної доставки ліків. Лігноцелюлозні комплекси, що складаються з лігніну, геміцелюлоз та целюлози в різних пропорціях, потенційно можуть розглядатися як ефективний носій препарату фарамцевтичних препаратів у композитних системах доставки. Цукрова тростина є важливою культурою в тропічних і субтропічних країнах, а багаса і солома є побічними продуктами переробки цукрової тростини. Запропоновано різні методи їх використання, наприклад, біоконверсія або виробництво целюлози. Іншим способом перспективної переробки залишків цукрової тростини є їх хімічна модифікація з метою отримання ефективних сорбентів різного складу та структури. Метою роботи було вивчення структурних, а також морфологічних та сорбційних властивостей лігніну, целюлози та лігноцелюлози, отриманих із цукрової тростини та соломи шляхом гідролізу та делігніфікації, як потенційних компонентів системи доставки лікарських засобів. Солома з цукрової тростини демонструє вищу щільність у порівнянні з багасою. Зразки лігніну мають більшу об'ємну щільність порівняно з іншими матеріалами. Спостерігається збільшення питомої поверхні та об’єму адсорбційних пор після отримання лігніну. Як зразки целюлози, так і лігноцелюлоза із соломи мають більшу структуру пор у порівнянні з вихідним матеріалом. Значення ефективності сорбції диклофенаку натрію корелюють зі значеннями питомої площі поверхні та об'єму пор для відповідних матеріалів. Лігнін із соломи цукрового очерету, який має більшу пористість, має також більші сорбційні властивості. Вивчалась можливість використання біополімерів як носіїв диклофенаку натрію. З цією метою рослинні полімери просочували спиртовим розчином диклофенаку натрію та досліджували процес десорбції. Зразок лігніну із соломи цукрової тростини має більш тривалий період вивільнення препарату, що свідчить про отриманий ефект пролонгації.

Одним из последствий глобализации как основной тенденции последних десятилетий является возрастание интереса потребителей определенного региона или страны к продуктам, в частности, напиткам, которые ранее локально не пользовались широкой популярностью. В статье приведена информация о напитках безалкогольных и алкогольных различной крепости, полученных из продуктов переработки сахарного тростника, представлен типичный химический состав данного виды сырья. Основное внимание уделено классификации кашасы и рома, технологическим стадиям процессов их производства, параметрам проведения этих стадий и их влиянию на потребительские характеристики этих напитков. Дана краткая история кашасы и рома, приведены сведения об их доле в сегменте крепких алкогольных напитков на мировом рынке. Отмечается, что принципы технологий кашасы и рома аналогичны, но может различаться последовательность проведения стадий производственного процесса. Подчеркнута роль вторичных дрожжевых метаболитов, накапливающихся при сбраживании сусла, в формировании качества готовых напитков, приведены основные группы этих соединений и их представители, их влияние на органолептические характеристики напитков брожения. Приведена информация о родах и видах микроорганизмов, развивающихся в процессе ферментации сусла при производстве кашасы и рома. Указана возможность использования различного оборудования для дистилляции сброженного сусла и организации этого процесса. В заключении отмечено, что в Российской Федерации целесообразно совершенствование технологии, в первую очередь, рома, например, за счет переработки нетрадиционного сахарсодержащего сырья.