Artigos de revistas sobre o tema "Персоналии писателей"

В статье говорится о функции юмора в прозе Достоевского. Юмор способен соединять высокое и низкое. Это качество юмора полностью раскрывается в текстах великого русского писателя. Шутка способна открыть перед читателем целые содержательные шурфы во взаимодействии персонажей. Такую функцию исполняют многочисленные словесные алогизмы генерала Иволгина, капитана Лебядкина, госпожи Хохлаковой. Смешное открывает разрывы между тем, что персонаж мнит о себе, и тем, что он представляет из себя. Одновременно юмор у Достоевского может выполнять и другую функцию – приоткрывать за смешным и ничтожным значительное, ценное содержание. Смешное способствует достижению визуализации образов, создаваемых Достоевским. Смешное, неожиданно высвечивающееся в образах Версилова и Ставрогина, придает им неожиданную наглядность. Персонажи романа «Идиот», находящие смешным князя Мышкина, придают читательскому взгляду на происходящее в романе особую проницательность – действие видится многоаспектным, не комическим, а трагическим. Смех оказывается необходимой краской в палитре Достоевского, способствующей созданию писателем рельефной и многокрасочной картины мира.

В статье рассматривается биография А. Платонова как основной источник его словотворчества при создании имен собственных для художественных произведений. Понятие автобиографизм, по мнению автора данной работы, включает, с одной стороны, всю память, накопленную за жизнь автора и лишь отдельными фрагментами, осколочными или цельными, закрепившуюся в его творчестве; с другой стороны, чаще всего – это практически всем известные ситуации, действия или имена. Но в этой двойственности главное – индивидуальное, часто совершенно оригинальное, использование фактов собственной или чужой, но известной автору жизни в своем творчестве. Персонажи А. Платонова автобиографичны и имеют своих прототипов, однако неоднозначный анализ имен собственных свидетельствует о том, что его ономастическая лаборатория до сих пор является загадкой для исследователей. Нами приводятся различные интерпретации ономастических единиц, предлагаемых исследователями творчества А. Платонова. Особым вниманием как лингвистов, так и литераторов пользуются антропоним Дванов и топоним Чевенгур, понимание семантики которых во многом зависит от знания читателем исторического хронотопа, так как писатель вводил в текст реалии не только собственной жизни, но и жизни страны, которые, как известно, сплетались с фактами его биографии. Автором отмечается, что при анализе ономастической лаборатории любого писателя грань между автобиографизмом и биографизмом становится весьма призрачной, несмотря на то что автобиографизмом считается все, что сам автор выносит из собственной биографии в собственное же сочинение, а биографизм – это нечто из биографии писателя, но упомянутое или истолкованное его современниками и близкими.

Труд Н. А. Бердяева «Миросозерцание Достоевского» являет собой философское осмысление творчества писателя. Стремясь познать духовный мир Ф. М. Достоевского, Н. А. Бердяев приходит к выводу, что писатель является антропологом, а значит, стремится показать человека не только с внешней (социальной) стороны, но и с духовной. Духовность человека, по мнению богослова, проявляется при столкновении со свободой — это можно проследить и в произведениях Ф. М. Достоевского. Уписателя свобода связана с выбором между добром и злом. Как с этим выбором справляются персонажи — интерес не только Ф. М. Достоевского и Н. А. Бердяева, но и современных исследователей. The work of N. A. Berdyaev «The Worldview of Dostoevsky» is a philosophical interpretation of the writer’s work. Striving to know the spiritual world of F. M. Dostoevsky, N. A. Berdyaev comes to the conclusion that the writer is an anthropologist, which means that he seeks to show a person not only from the external (social) side, but also from the spiritual side. According to the theologian, the spirituality of a person manifests itself when confronted with freedom — this can be traced in the works of F. M. Dostoevsky. For a writer, freedom is associated with a choice between good and evil. How the characters cope with this choice is of interest not only to F. M. Dostoevsky and N. A. Berdyaev, but also to modern researchers.

В статье анализируются речевые особенности (вербальные и невербальные) выражения неискренности в американской академической среде в рамках межличностных конфликтов преподавателей университета в штате Миссури. Исследование основано на материале романа американского писателя ХХ века Джона Эдварда Уильямса «Стоунер», ставшего бестселлером после смерти автора. В центре внимания оказываются главные персонажи, втянутые в межличностный конфликт. Текст романа анализируется также герменевтически для лучшего понимания психологии участников конфликта. Раскрываются способы манипулирования в целях достижения низменных целей. Ключевые слова: курс английской литературы, диссертация, неискренность, межличностный конфликт, вербальные и невербальные средства, некомпетентность.

В книге История тишины (2018) французский историк Ален Корбен обращает внимание читателя на тему молчания и тишины в литературном тексте. В стихотворении Silentium Фeдор Тютчев говорит о глубинных чувствах, которые нельзя высказать. В последней трети XIX века, когда научные достижения оказали большое влияние на все виды искусства, в литературе появились новые возможности для выражения невысказываемого. В частности, Антон Чехов как врач использовал последние тенденции в психиатрии, согласно которым речь пациента раскрывает его глубокие психологические травмы. Как писатель и драматург, Чехов радикально изменил свой подход к театральному тексту: тот перестает быть последовательным диалогом и частично становится цепью высказываний, где персонажи болтают о себе и вредят другим. В пьесе Чайка намеки на психологическую подоплеку разбросаны в речи разных персонажей. Стратегией драматурга становится молчание о главном. Внимательное прочтение текста обнаруживает, что автор использует пьесу Александра Дюма младшего Дамы с камелиями как ключевой интертекст, позволяющий зрителю самостоятельно догадаться, что в четвертом акте Нина находится на последней стадии туберкулеза. А Треплев всвоей пьесе предсказывает время, когда воцарится молчание.

В статье исследуется проблема природы и человека в творчестве И. С. Тургенева («Хорь и Калиныч», «Касьян с Красивой Мечи», «Поездка в Полесье», «Фауст»). Отмечается роль философских взглядов писателя в художественном осмыслении обозначенной проблемы, приводятся данные из его писем. Рассматриваются герои с «внутренней цельностью» в соответствии с концепцией М. О. Гершензона.Первый тип – персонажи с «раздвоенной душой», второй тип – персонажи с «внутренней цельностью». В отечественной науке о литературе концептуальный анализ героев второго типа в указанных произведениях И. С. Тургенева еще не становился предметом специального изучения. В работе применялись сравнительно-сопоставительный метод и метод целостного анализа художественного произведения. В рассказах из цикла «Записки охотника» и в повести «Поездка в Полесье» выявляются и анализируются персонажи с «внутренней цельностью», которые не противопоставляют себя природе, а живут с ней в единстве. В повести «Фауст» выявляется и исследуется герой второго типа, находящийся в гармонии с любовью, которая рассматривается как одна из стихийных сил природы. Nature and humans in I. S. Turgenev’s novellas (“Khor and Kalinych”, “Kasyan from the Beautiful Lands”, “A Trip to Polesie”, “Faust”) are in focus. The paper notes philological and philosophical views in the artistic comprehension of the designated problem, gives data from the writer’s letters. We analyze the characters with “internal integrity”. According to Mikhail Gerschenzon’s theory, the first type contains the characters “with a split soul”. The second type contains the characters with “internal integrity”. In the Russian science of literature, the conceptual analysis of the characters of the second type in the mentioned works of I. S. Turgenev has not yet become the subject of special study. The comparative method and the method of holistic analysis of a piece of writing are used in the article. In the stories from the cycle “Notes of a Hunter” and in the story “A Trip to Polesie”, characters with “internal integrity” are identified and analyzed as the ones who do not oppose themselves to nature, but live with it in organic unity. The story “Faust” reveals and explores the character who is in harmony with love, which is regarded as one of the elemental forces of nature.

Работа посвящена анализу произведения одного из основоположников новой еврейской литературы (1835-1917), в котором изображаемые персонажи, и повествователь в первом числе, выступая как представители не утраченного в начале ХХ века уклада традиционной культуры, обычаев, поведения, речи, привычек, показаны в свойственном для них окружении и в ситуациях типичного проявления. Писатель последовательно и очень точно изображает этот мир в его характерных и неповторимых особенностях. Предметом анализа были именно эти черты. Для этого выбирались фрагменты, представляющие самые разные стороны еврейского существования, подразделяясь в дальнейшем на группы, в составе которых параметры каких-либо положений и признаков определялись далее с точки зрения их семантики, получая свое формализованное описание как атрибуты. Было выделено то, что касается общего (не исключительно еврейского), особенного (типично еврейского) и субъективного (определяющего данного человека). Обращаясь далее к тому, что особенное, удалось получить проекции, в сопровождающей их атрибутике, обобщенного целого (евреи, еврейский народ), социального группового (местечко, община), отдельно типичного и индивидуально-личного проявления, с дальнейшим подразделением. 22 параметра общим числом, распределяемых по уровням. Иллюстрируется все это примерами и описывается в своих положениях как конструкции концептуального свойства, представляющие особенности знания носителей данной ментальной культуры.

Статья посвящена кандидату филологических наук, литературоведу, фольклористу, критику, переводчику, члену Союза писателей СССР, заслуженному деятелю науки Республики Хакасия П. А. Троякову. Рассматривается его вклад в развитие гуманитарной науки Хакасии, изучение хакасского фольклора и литературы. Проблемы развития литературы, анализ ее истоков, периодов и жанров, поэтики произведений получили отражение в кандидатской диссертации «Послевоенная хакасская поэзия и драматургия (1945 - 1957)», книге «Очерки развития хакасской литературы», ставшей первой обобщающей работой по истории хакасской литературы, разделах о драматургии и персоналиях в коллективной монографии «Очерки по истории хакасской советской литературы», статьях, опубликованных в «Ученых записках ХакНИИЯЛИ» и сборниках научно - практических конференций. Весьма значимы для хакасской филологии труды П. А. Троякова по фольклористике «Героический эпос хакасов и проблемы изучения», «Истоки и формы чудесного вымысла», в которых на основе большого фактического материала исследованы в историко - генетическом аспекте героические сказания, общие закономерности, этно - социальные истоки и поэтика хакасской сказки, рассмотрены формы развития повествовательных элементов чудесного вымысла от мифа к сказке, раскрыта типологическая близость с фольклором других народов. По актуальным вопросам национального фольклора и литературы Петр Анисимович опубликовал свыше 100 научных и научно - популярных статей, вёл большую работу по возвращению в литературу имен репрессированных писателей, особое внимание уделял сбору фольклорного материала в районах Хакасии, введению их в научный оборот и изданию в свет. The article is devoted to the Candidate of Philological Sciences, literary scholar, folklorist, critic, translator, member of the Union of Writers of the USSR, Honored Scientist of the Republic of Khakassia P.A. Troyakov. It considers his contribution to the development of the humanities of Khakassia, the study of Khakass folklore and literature. Problems of the development of literature, the analysis of its origins, periods and genres, the poetics of works were reflected in the Candidate’s dissertation “Post - war Khakass poetry and drama (1945 - 1957)”, book “Essays on the development of Khakass literature”, which became the first generalizing work on the history of Khakass literature, sections about drama and personalities in the collective monograph “Essays on the history of Khakass literature”, published in “Scientific notes of KhRILLH”, and in proceedings of research and practice conferences.P.A. Troyakov’s works on folklore studies “Heroic epic of the Khakass and problems of studying”, “The origins and forms of miraculous fiction” are very significant for Khakass philology, in which heroic tales, general patterns, ethno - social origins and poetics of the Khakass fairy tale are studied on the basis of a large amount of factual material, the developmentforms of narrative elements in miraculous fiction from myth to fairy tale are considered, typological affinity with folklore of other peoples is revealed. Pyotr Anisimovich published over 100 scientific and popular scientific articles on relevant issues of national folklore and literature, did a lot of work to return the repressed writers’names to literature, paid special attention to collecting folklore material in the regions of Khakassia, introducing them into scientific circulation and publishing them.

В статье рассматривается проблема природы и человека в тургеневских повестях («Поездка в Полесье», «Довольно», «Призраки», «Фауст»). Подчеркивается роль философско-мировоззренческих установок самого писателя в художественном решении этой проблемы, приводятся данные из эпистолярного наследия.Анализируются герои с «раздвоенной душой» согласно концепции М. О. Гершензона. Первый тип - персонажи без «внутренней цельности», второй - гармоничные сами с собой и с природой персонажи. Выделяются две репрезентации героя с «раздвоенной душой»: 1) явная - герой резко противопоставляет себя равнодушной природе-владычице; 2) скрытая - черты героев раскрываются по мере развития сюжета. Подробно анализируется способ репрезентации - через любовь персонажей.Выявляются и исследуются две разновидности указанного типа персонажей: осознанно «переломленные» и неосознанно «надломленные». Первая - герои, которые четко понимают свою душевную двойственность. Они испытывают сильный страх перед природными стихиями и пытаются бороться с ними. Любовь рассматривается как одна из стихий. Вторая - герои, не осознающие своей внутренней раздвоенности. Они исподволь следуют наставлениям персонажей первой разновидности, которые стремятся уберечь их от таинственных сил природы. Для обеих разновидностей персонажей противостояние природе и ее силам заканчивается трагически. Nature and humans in Turgenev’s novellas (“The trip to Polesie”, “Enough”, “Ghosts”, “Faust”) are in focus. The paper dwells upon Turgenev’s philosophy on this issue. The conclusions are partly based on his epistolaria.The author analyzes the characters with a “split soul”. According to Mikhail Gerschenzon’s theory, the first type contains the characters without “internal consistency”. The second type contains the characters of harmonized nature. There are also two types of characters with a “split soul” in Turgenev’s novellas: deliberately “cracked” characters, and unconsciously “broken” characters. The characters with a “split soul” are represented as 1) vividly juxtaposed to ignorant nature, and 2) disclose their features in the plots. The characters’ love stories play as a representation.Both types of Turgenev’s characters are under analysis. The deliberately “cracked” characters clearly understand their inner ambiguity. They have the strong fear of the elements. The unconsciously “broken” characters are unaware of their inner ambiguity. They unconsciously follow the deliberately “cracked” characters that try to save them from the mysterious forces of nature. This opposition to nature and its forces ends tragically.

В статье предпринимается попытка рассмотреть последний роман В. Маканина в контексте характерного для этого писателя философского осмысления мира и, в частности, конца 90-х годов ХХ столетия «Две сестры и Кандинский», написанном в стилистике нового реализма, рассматривается философская проблема возможности сосуществования красоты и современного мира. Редуцируя сюжет чеховской пьесы и перенося его в 90-е годы ХХ столетия, автор показывает, что только любовь и красота являются подлинными ценностями бытия. Однако развитие событий в романе показывает, что маканинские Ольга и Инна, как и одноименные чеховские персонажи, сталкиваясь с «половинчатыми людьми перестройки» – политическим деятелем-карьеристом и эгоистом-музыкантом – испытывают разочарование и приходят к пониманию, что настоящее время еще не пришло и его приход не близок In V. Makanin's last novel "Two Sisters and Kandinsky", written in the style of new realism, the author raises a philosophical problem of the possibility of coexistence of beauty and the modern world. Reducing the plot of Chekhov's play and transferring it to the 1990s, the author shows that only love and beauty are the true values ​​of being. However, the development of events in the novel shows that Makanin’s Olga and Inna, like the Chekhov characters of the same name, when faced with the “half-hearted people of perestroika”, a careerist political figure and an egoist musician, experience disappointment and an understanding that the present time has not yet come and its arrival is not close

в процессе проведения СВО выяснилось, что производство недоукомплектовано инженерно-техническими кадрами. Как организовать обучение специалистов? Авторы статьи решили обратится к опыту обучения специалистов в годы Великой Отечественной войны на Алтайском тракторном заводе в г. Рубцовске. Тогда тоже остро стояла проблема обучения персонала и оснащения предприятия квалифицированными кадрами. В данной статье рассматриваются основные аспекты обучения персонала АТЗ в период с 1943 по 1945 гг., ее проблемы и пути решения. Основной базой источников послужили данные Государственного архива Алтайского края и Архивного отдела администрации г. Рубцовска: делопроизводственная документация АТЗ с годовыми отчетами, приказы руководителей, отчеты по работе с кадрами. А также труды алтайского писателя и краеведа И.А. Пустынникова, основанные на документальной основе. Анализ этих документов выявил, что к процессу подготовки кадров в то время относились весьма серьезно. Был составлен план обучения, который тщательно контролировался с применением соответствующих мер воздействия как поощрительного, так и наказательного характера. В статье делается вывод об необходимости перестройки современного образования с учетом опыта обучения специалистов в годы Великой Отечественной войны на Алтайском тракторном заводе. in the process of carrying out the SMO, it became clear that the production facility was understaffed with engineering and technical personnel. How to organize training of specialists? The authors of the article decided to turn to the experience of training specialists during the Great Patriotic War at the Altai Tractor Plant in Rubtsovsk. At that time, there was also an acute problem of training personnel and equipping the enterprise with qualified personnel. This article discusses the main aspects of training of ATZ personnel in the period from 1943 to 1945, its problems and solutions. The main source base was data from the State Archive of the Altai Territory and the Archive Department of the Administration of the city of Rubtsovsk: ATP office documentation with annual reports, orders from managers, reports on work with personnel. As well as the works of the Altai writer and local historian I.A. Pustynnikov, based on a documentary basis. An analysis of these documents revealed that the training process was taken very seriously at that time. A training plan was drawn up and carefully monitored using appropriate measures of both rewarding and punitive nature. The article concludes that it is necessary to restructure modern education, taking into account the experience of training specialists during the Great Patriotic War at the Altai Tractor Plant.

В статье рассматривается проблема природы и человека в цикле «Записки охотника» И. С. Тургенева («Ермолай и мельничиха», «Малиновая вода», «Льгов», «Бежин луг», «Певцы», «Свидание», «Стучит!», «Лес и степь»). Подчеркивается значение философских убеждений писателя в осмыслении указанной проблемы, приводятся данные из его эпистолярного наследия. В рассказах выявляются и анализируются персонажи с «внутренней цельностью» в соответствии с типологией М. О. Гершензона. Первый тип – герои с «раздвоенной душой», второй – герои с «внутренней цельностью», которые находятся с природой в гармонии. В отечественном литературоведении концептуальный анализ персонажей с «внутренней цельностью» в «Записках охотника» И. С. Тургенева еще не становился предметом специального исследования. В работе использовались сравнительно-сопоставительный метод и метод целостного анализа художественного произведения. The article emphasizes the problem of nature and man in the cycle of short stories “A Sportsman’s Sketches” by I. S. Turgenev (“Yermolai and the Miller’s Wife”, “Raspberry Water”, “Lgov”, “Bezhin Lea”, “Singers”, “Meeting”, “The Clatter of Wheels”, “Forest and Steppe”). The author of the article highlights the importance of I. S. Turgenev’s philosophical beliefs in understanding the topic under consideration, drawing on his epistolary heritage. Characters of the stories with “internal integrity” are identified and analyzed in accordance with the typology of M. O. Gershenzon in this article. There are two types of literary characters: “split souls” and characters with “internal integrity” who are in harmony with nature. In Russian literary criticism, the conceptual analysis of characters with “internal integrity” in I. S. Turgenev’s “A Sportsman’s Sketches” has not yet received due attention. The research employs a comparative approach and the method of holistic analysis of a work of art.

Бул жазып жаткан макалада автор Чыңгыз Айтматовдун чыгармаларындагы символдук образдар боюнча кеңири кѳрсѳткѳн. Адабий чыгармаларда каармандарынын көп колдонулганы: текст менен, эпостогу жана драмалык тузулуштор. Жазуучулар символиканы түзүү белгилери менен бирге окурмандар менен сүрөттөлүштөрдү түзүүнүн аныксыздыгын, көбүрөөк колдонуусун белгилеп келишет. Чынгыз Айтматовдун чыгармаларындагы символдорду мисал катары колдонуп, автор сөздүн көркөм сүрөтчүсү катары улуттук жана дүйнөлүк адабий процесстин алдыңкы тенденцияларын чагылдыргандыгын көрсөтүп турат. Чыңгыз Айтматов өзүнүн каармандарынын символдук образдары жана аракеттери аркылуу үйрөтүп жаткан нерсе. Турмушту таанып билүүдөн улам табигый түрдө жаралган шарттуулук бара-бара көркөм сөз ээлери атайлап колдоно турган каражатка айланат. Жазуучу ага образ жаратууда чыгарманын сапатын арттыруу үчүн атайлап кайрылат. В этой статье автор подробно описывает символические образы в творчестве Чингиза Айтматова. Наи- более часто используемые персонажи литературных произведений: текстовые, эпические и драматические конструкции. Наряду с признаками символизма авторы подчеркивают неопределенность и злоупотребление созданием изображений читателями. На примере символов произведений Айтматова автор показывает, что как художник слова он отражает ведущие тенденции отечественного и мирового литературного процесса. Этому учит Чингиз Айтматов через символические образы и действия своих героев. Обусловленность, которая естественно создается познанием жизни, постепенно становится осознанным инструментом мастеров художественного выражения. Писатель сознательно обращается к нему с просьбой улучшить качество работы по созданию образа. Таким образом, условность - это средство образного, эстетического познания мира. In this article, the author describes in detail the symbolic images in the work of Chingiz Aitmatov. The most commonly used characters in literary works: textual, epic and dramatic constructions. Along with signs of symbolism, the authors emphasize the ambiguity and abuse of the creation of images by readers. Using the symbols of Aitmatov’s works as an example, the author shows that, as an artist of words, he reflects the leading trends of the domestic and world literary process. Chingiz Aitmatov teaches this through the symbolic images and actions of his heroes. Conditionality, which is naturally created by the knowledge of life.

В данной статье исследуются проблемы поэтики «московского текста» в творчестве С. Н. Дурылина (1887–1954) на материале записок «В родном углу» (1928–1939), созданных в томской ссылке, и стихотворения из «московского цикла» «А. Р. Артём» (1926), публикуемого впервые. Кроме традиционного подхода, используемого литературоведами, который предлагает рассматривать городское пространство как текст, в статье используется полидисциплинарный визуально-антропологический подход, рассматривающий город как визуально-коммуникативный текст и культурно-коммуникативную среду. Это обусловлено особенностями поэтики данных произведений писателя. Именно аудиовизуальный код позволяет наиболее адекватно рассмотреть «городское пространство» в названных произведениях Дурылина как наиболее репрезентативных для рассмотрения этой темы. Стихотворение Дурылина «А. Р. Артём» выполняет роль микромодели «московского текста», содержит основные аудиовизуальные семиотические «знаки» «городского пространства» (образ тишины, на фоне которой изображается «звучащий мир» московского дома и его обитатели: А. Р. Артём, А. П. Чехов, кот). Это подчёркивает важность антропологического аспекта в формировании модели «московского текста», ведь персонажи, а не объекты культуры или локусы являются носителями «московского духа». В ходе анализа предпринята попытка определить место записок «В родному углу», ранее не анализированных литературоведами, в литературном процессе эпохи. Наряду с другими московскими текстами: романом о Москве А. Белого, стихами М. И. Цветаевой, «Счастливой Москвой» А. П. Платонова, «московскими» произведениями М. А. Булгакова, И. С. Шмелёва – Дурылин пытается создать свой инвариант «московского мифа». Дурылин, отходя от построения традиционного сюжета, создаёт и изображает именно те образы столицы (тихая, златоглавая, великорусская), которые обрели почти мифологический статус, выразили её неповторимый и вневременной лик, имеющий для писателя зачастую и национальное значение и, нужно думать, указали читателю определённый ракурс прочтения записок, составляющих ядро «московского текста» Дурылина. Писатель выделяет три важнейших концепта, представляющих лик Москвы: душа Москвы – третьего Рима (дореволюционная Москва) – растворяется в историческом пореволюционном втором Вавилоне и становится невидимой, Москвой-Китежем, городом, который должен воскреснуть. Важно также, что Дурылин представляет свой метатекст о городе прежде всего как о человеческом способе присутствия в бытии и, следовательно, о пространстве как о культурном измерении бытия. При этом он представляет сакральный архетип соборности как культурообразующий. Пытаясь создать объективную картину, автор уделяет внимание и свидетельствам иностранцев Герберта Уэллса, Эмиля Верхарна и других. The article analyzes the problems of the poetic style of the “Moscow text” in the works of Sergei N. Durylin (1887–1954) based on the notes V Rodnom Uglu [Hometown. The Life of Old Moscow] (1928–1939) written in the Tomsk exile and the poem from the “Moscow cycle” “A. R. Artyom” (1926), which is being published for the first time. Aside from the traditional approach used by literary scholars, which proposes to consider urban space as a text, the article uses a multidisciplinary visual-anthropological approach, which considers a city as a visual-communicative text and a cultural-communicative environment. This is relevant due to both a new surge of interest in urban issues and due to the peculiarities of the poetic style of the writer’s works. It is the audiovisual code that makes it possible to most adequately consider the “urban space” in Durylin’s mentioned works as the most representative for considering this topic. Durylin’s poem “A. R. Artem” serves as the micro-model of the “Moscow text”. It contains the main audiovisual semiotic “signs” of “urban space” (the image of silence, on the background of which the “sounding world” of the Moscow house and its inhabitants are depicted: Alexander R. Artyom, Anton P. Chekhov, the cat). This emphasizes the importance of the anthropological aspect in the formation of the “Moscow text” model because characters, not cultural objects or loci, are bearers of the “Moscow spirit”. In the course of the analysis, an attempt was made to determine the place of the notes V Rodnom Uglu, which had not been previously analyzed by literary scholars, in the literary process of the era. Along with other Moscow texts, a novel about Moscow by Andrei Bely, poems by Marina I. Tsvetaeva, Happy Moscow by Andrei Platonov, “Moscow” works by Mikhail A. Bulgakov and Ivan S. Shmelyov, Durylin is trying to create his own invariant of the “Moscow myth”. Diverging from the construction of the traditional plot, Durylin creates and depicts the images of the capital (quiet, golden-domed, Great Russian) which acquired an almost mythological status for the writer, expressed Moscow’s unique and timeless face, which is almost always of national significance for the writer, and, one must think, showed the reader a certain perspective on reading the notes that make up the core of Durylin’s “Moscow text”. The writer identifies three important concepts that represent Moscow’s face: the soul of Moscow, the third Rome, dissolved in the historical post-revolutionary second Babylon, became the invisible Moscow-Kitezh, a city that should rise again. It is also important that Durylin presents his supertext about the city primarily as a “human way of being in existence” and, therefore, about space as a cultural dimension of being. Along with this, he presents the sacred archetype of sobornost as culture-forming. Trying to create an objective picture, the author pays attention to the testimonies of foreigners Herbert Wells, Émile Verhaeren, and others.

Введение. В настоящее время исследователей привлекает творчество авторов так называемого второго ряда, чьи литературные творения оказались незаслуженно забыты. Важным является то, какую роль сыграли эти произведения в литературном процессе своего времени. Материал и методы. Материалом исследования стали повесть М. С. Жуковой «Дача на Петергофской дороге» и глава «Княжна Мери» из романа «Герой нашего времени» М. Ю. Лермонтова, а также литературный и в целом культурный контекст XIX в. Методы исследования ‒ научное описание, контекстуальный анализ, сравнительный анализ текстов разных авторов с целью установления интертекстуальных перекличек, филологический анализ текста с акцентом на выявлении идиостилевых особенностей авторов, привлечение элементов дискурсивного анализа. Результаты и обсуждение. Сюжетный и текстовый анализ «женской» прозы показал не только перекличку главных образов и сюжетных мотивов повести М. С. Жуковой с предшествующими литературными произведениями, но и своеобразие подачи материала, а также особенности авторского идиостиля и идиолексикона. В условиях зарождающегося движения за права женщин писательница попыталась вынести на обсуждение общественности вопросы семьи и брака, роли женщины в обществе. Не имея возможности прямо поднять эти темы, автор-женщина для выражения собственной позиции использует определенные стилистические приемы (курсив, многоточие, вопросительные, восклицательные знаки), внутрисюжетные авторские отступления. Очень часто М. Жукова применяет скрытые цитаты и реминисценции на произведения известных авторов (А. С. Пушкина, В. А. Жуковского, М. Ю. Лермонтова). Главные герои в произведениях Жуковой обретают иную смысловую нагрузку. Созданный писательницей мужской образ, имея внешние черты классического героя-любовника (бывший гусар, князь, гвардеец), оказывается грансеньором, т. е. человеком, только создающим видимость джентльмена. М. Жукова показывает также другой взгляд на брак по расчету, когда циничная и волевая наследница богатого состояния сама устраивает семейный союз-сделку с князем. Отголоском романтической литературы является образ провинциалки Зои, чье безумие выступает показателем нежизнеспособности героини в современном мире. Заключение. Таким образом, сюжетная линия в творчестве писательницы становится более сложной, литературный замысел сливается с жизнью, а второстепенные персонажи имеют не только связующую функцию, получив свое дальнейшее развитие в последующих произведениях писателей-реалистов. Introduction. Currently, researchers are attracted by the work of the authors of the so-called “second” series, whose literary creations have been unjustly forgotten. What is still important is the role played by these works in the literary process of their time. Material and methods. The material of the study was the story of M. S. Zhukova “Dacha on the Petergof road” and “Princess Mary” by M. Yu. Lermontov, as well as the literary context of that time. The research methods were gender analysis, structural-typological approach, biographical method. Results and discussion. The plot and textual analysis of “female” prose showed not only the correlation of the main images and plot motifs of M. S. Zhukova with the previous literature, but the originality of the presentation of the author’s material. In the context of the emerging movement for women’s rights, the writer tried to bring to public discussion the issues of family and marriage, the role of women in society. Not being able to raise these topics directly, the female author uses certain stylistic devices (italics, ellipsis, question marks, exclamation marks), author’s digressions within the plot. Very often she uses hidden quotes and reminiscences to the works of famous authors (A. S. Pushkin, V. A. Zhukovsky, M. Yu. Lermontov). Her traditional, at first glance, main characters acquire a different semantic load. The male image created by the writer, having the external features of a classic hero-lover (former hussar, prince, guardsman), turns out to be a “grand seigneur”, i.e. a man only pretending to be a gentleman. M. Zhukova also shows a different view of marriage of convenience, when the cynical and strong-willed heiress to a wealthy fortune herself arranges a family union-deal with the prince. Conclusion. The echo of romantic literature is the provincial Zoya, whose madness becomes an indicator of the heroine’s lack of viability in the modern world. Thus, the storyline in the writer’s work becomes more complex, the literary idea merges with life, and secondary characters have not only a connecting function, having received their further development in subsequent works of realist writers.

Настоящая статья посвящена исследованию комической составляющей в раннем романе Ч. Диккенса «The Posthumous Papers of the Pickwick Club». Исследование проблемы комического в художественном тексте имеет богатую историю. Первыми, кто затронул данную тему, были Аристотель и Платон. Позже она была не раз рассмотрена многими исследователями, в т.ч. З. Фрейдом, и известными русскими критиками XIX века - В.Г. Белинским и Н.Г. Чернышевским. Однако прийти к единому мнению касательно природы комического, основных категорий и функций так и не удалось. В современном мире Чарльз Диккенс известен не только как величайший реалист своего времени, но и как мастер комического. В своих работах он активно использовал разнообразные средства комического: каламбур, сатиру, иронию, насмешку, фарс, гротеск и т.д. Многие персонажи, вышедшие из-под пера писателя благодаря своим комическим чертам стали нарицательными. Именно поэтому авторы данной статьи выбрали один из его романов, «The Posthumous Papers of the Pickwick Club», в качестве материала исследования. Цель данной работы - на примере одного из персонажей, мистера Пиквика, провести анализ и изучение средств создания комического эффекта. В ходе исследования было рассмотрено следующее: контраст между созданным и напускным образом Пиквика и его действительное поведение, особенности речи персонажа, а также некоторые ситуации, с которыми сталкивается главный герой произведения. Было выявлено, что механизмы передачи комического в романе довольно многообразны и используются не только для эмоционального воздействия на читателя, но и для наглядного изображения пороков общества. This article is devoted to the study of the comic component in the early novel by Charles Dickens "The Posthumous Papers of the Pickwick Club". The problem of the comic has a rich and extensive history. The first to touch on this topic were Aristotle and Plato. Later, it was considered more than once by many researchers, starting from psychologists such as Sigmund Freud, to well-known critics V.G. Belinsky, N.G. Chernyshevsky. However, it was not possible to come to a consensus regarding the nature of the comic, the main categories and functions. In the modern world, Charles Dickens is known not only as the greatest realist of his time, but also as a master of the comic. In his works, he actively uses a variety of comic means: pun, satire, irony, mockery, farce, grotesque, etc. Many characters that came out of the pen of the writer, due to their comic features have become household names. That is why the authors of this article took one of his novels, "The Posthumous Papers of the Pickwick Club", as the basis of their research. The purpose of this work is - using the example of one of the characters, Mr. Pickwick, to analyze and study the means of creating a comic effect. In the course of the study, the following was considered: the contrast between the created and assumed image of Pickwick and his actual behavior, the features of the character's speech, as well as some situations faced by the protagonist of the work. It was revealed that the mechanisms of comic transmission in the novel are quite diverse and are used not only for emotional impact on the reader, but also for visual representation of the vices of society.

The article reveals the meaning – forming role of fairy tales in two works – in the story of Ch. Aitmatov's "White Steamboat" (1970), which has repeatedly become the subject of scientific research, and in the recently published, and therefore still little-researched novel by G. Yakhina "My Children" (2018). The principle of presumption of artistic integrity and unconditional artistic independence of the analyzed texts, on the one hand, and on the other – an integrated approach that takes into account the provisions of the comparative method, intertextual and mythopoetic analysis of texts, allows us to establish the features of the appeal to the fairy tale of authors whose creativity is shared by more than half a century, and answer the question of how both writers, resorting to the fairy tale, manifest their vision of reality. The central characters of the works are the Boy from the story of Ch. Aitmatova and shulmeister Bach from the novel by G. Yakhina act as listeners and as creators of fairy tales, which determines the special, plot– forming role of motives associated with fairy-tale creation, which in the world of works turns out to be akin to myth-making. The analysis of the texts gives the right to assert that the appeal to the fairy tale allowed the authors, firstly, to reveal the peculiarities of the psychology of extraordinary heroes: in the story "The White Steamboat" this is the thinking of a child, which, in fact, is mythological and is associated with an intuitive comprehension of the world; in the novel "My Children" – the consciousness of a creative person striving for the creation and preservation of a harmonious world; secondly, through antinomies real / fictional, real / fabulous to reveal the profanity of the real world. The destruction of a fairy tale, the triumph of chaos in the empirical (physical) world can cause a tragic denouement. What is happening "after the fairy tale", both in the story and in the novel, makes us think about the eternity of the problem of the confrontation of good and evil, about how to return harmony to the real world, which in general contributes to the deepening of the socio-philosophical problems of the works. В статье выявляется смыслообразующая роль сказок в двух произведениях – в повести Ч. Айтматова «Белый пароход» (1970), неоднократно становившейся предметом научных изысканий, и в недавно опубликованном, а потому еще малоисследованном романе Г. Яхиной «Дети мои» (2018). Принцип презумпции художественной целостности и безусловной художественной самостоятельности анализируемых текстов, с одной стороны, а с другой – комплексный подход, учитывающий положения сравнительного метода, интертекстуального и мифопоэтического анализа текстов, позволяет установить особенности апелляции к сказке авторов, творчество которых разделяет более полувека, и ответить на вопрос, как оба писателя, прибегая к сказке, манифестируют свое видение реальности. Центральные персонажи произведений – Мальчик из повести Ч. Айтматова и шульмейстер Бах из романа Г. Яхиной – выступают как слушатели и как создатели сказок, что обуславливает особую, сюжетообразующую роль мотивов, связанных со сказкотворчеством, которое в мире произведений оказывается сродни мифотворчеству. Произведенный анализ текстов дает право утверждать, что апелляция к сказке позволила авторам, во-первых, раскрыть особенности психологии неординарных героев: в повести «Белый пароход» это мышление ребенка, которое, по сути, мифологично и связано с интуитивным постижением мира; в романе «Дети мои» – сознание творческого человека, стремящегося к созданию и сохранению гармоничного мира; во-вторых, посредством антиномий реальное/вымышленное, действительное/сказочное вскрыть профанность мира реального. Разрушение сказки, торжество хаоса в мире эмпирическом (физическом) может стать причиной трагической развязки. Происходящее «после сказки», как в повести, так и в романе, заставляет задуматься о вечности проблемы противостояния добра и зла, о том, как вернуть гармонию в мир реальный, что в целом способствует углублению социально-философской проблематики произведений.

Аннотация. Мифы Древней Греции представляют собой огромный культурный пласт, который до сих пор будоражит умы не только историков и археологов, но и писателей и поэтов. Данная статья посвящена вопросу ремифологизации Троянской войны в постмодернистской литературе. Основные задачи исследования – рассмотреть репрезентацию Троянской войны в мировой литературе, начиная с античной исредневековой литературы и заканчивая современной постмодернистской литературой; проанализировать трилогию Дэвида Геммела «Троя» в контексте переосмысления троянского мифа в литературе постмодернизма. Предметом исследования выступают серия романов Д. Геммела «Троя» и ряд произведений мировойлитературы, в которых в той или иной степени представлены мифы о Троянской войне. В статье использованы культурно-исторические и сравнительно-типологические методы. Наиболее подробно сохранившееся изложение событий Троянской войны содержится в поэмах Гомера «Илиада» и «Одиссея». В XIX в. к троянскому мифу обращаются ряд французских поэтов и писателей. На основании общих тенденций, прослеживаемых в формировании литературы нашего времени, миф о Троянской войне активно используется писателями по всему миру. Этот миф неоднозначно воплощается в творчестве разных писателей эпохи постмодернизма. Жанры постмодернистской интерпретации мифа о Троянской войне достаточно разнообразны. Их можно разделить на псевдоисторические романы, приключенческие романы, женские романтические романы, фантастику и фэнтези. В этих произведениях особое внимание уделяется «очеловечиванию» персонажей. В трилогии Дэвида Геммела «Троя» все полубоги и легендарные герои описаны с человеческой, реалистической и даже современной точек зрения. Несмотря на совпадение черт характера, между мифологическимигероями и героями романов Геммеля автор переплетает психологические особенности современного человека с изображениями древнегреческих персонажей. Поэтому персонажи становятся более реалистичными. В романах мы также можем увидеть феминистские идеи. Если в классической традиции основное местоотводилось событийной канве и через нее же читателю давали понять, какие переживания приходятся на долю героя и какие внутренние изменения происходят в нем, то многие современные произведения ставят в центр внимания внутренний мир персонажей, их чувства и размышления. Мы надеемся, что данная статья послужит основой для дальнейших исследований процесса ремифологизации в художественной литературе.

В статье рассмотрены векторы осуществления кенотических принципов самоумаления в жизненном пути писателя и богослова Русского зарубежья Надежды Даниловны Городецкой. Представлены основные вехи ее биографии с элементами творческого пути. Предваряя исследование кенозиса в литературно-богословском наследии Городецкой: образ уничиженного Христа в художественном контексте и религиозно-философском прочтении; кенозис как этап духовного подвига или как черта русского характера (на примерах персоналий и произведений русской художественной литературы и философии, религии и общественно-политической жизни России), автор статьи полагает логичным обратиться к кенотическим принципам как основе образа жизни и духовного становления самой Надежды Даниловны Городецкой – миссионера, просветителя Западной Европы, которая всю свою жизнь посвятила жертвенному служению Богу и людям.

В статье исследуется специфика единства художественного мира прозы известного писателя В. А. Соллогуба в период его основной творческой активности, в 1840-е годы. Большинство исследователей рассматривают творчество писателя как набор отдельных повестей, связанных между собой исключительно местом их действия – большим светом, не замечая более глубокой связи этих произведений друг с другом. Новизной данной научной статьи является то, что в ней представлена первая всеобъемлющая попытка посмотреть на большинство повестей Соллогуба 1840-х годов как на единый текст, объединенный в циклы повестей. Актуальность обращения к данной теме обусловлена ростом интереса со стороны современных исследователей к творчеству Соллогуба и отсутствием всеобъемлющей научной работы, включавшей бы в себя не только анализ уже хорошо известных публике произведений, но и обращение к поздним, малоизученным повестям писателя. В ходе исследования выявляются два основных сквозных мужских персонажа, «сшивающих» повести Соллогуба друг с другом (Сережа, Леонин) в единое целое. Помимо этого, выделяются второстепенные, вспомогательные персонажи, которые выполняют во многом схожие функции (Щетинин, Саша, князь Мухрабатов). Также через сережин и леонинский циклы в статье устанавливается связь художественного мира Соллогуба с произведениями Пушкина и Лермонтова. Наконец, проводится анализ «дамского» цикла Соллогуба «Жизнь светской женщины», который до сей поры являлся практически не изученным современной литературоведческой наукой. Произведения, выделенные писателем в этот цикл («Бал», «Две минуты», «Княгиня» и «Старушка»), однако, также имеют глубинную связь с предыдущими произведениями писателя. Особое внимание в этом цикле уделено повести «Старушка», завершающей его, но опубликованной ранее отдельным произведением в отрыве от других повестей цикла. Рассмотрение этого произведения в контексте цикла позволяет переосмыслить понимание этой повести, по-новому посмотреть на некоторые детали, которые не представляют собой интерес в отрыве от цикла. Автор статьи приходит к выводу, что тесная взаимосвязь произведений Соллогуба между собой позволяет говорить о его повестях не просто как о некоем едином тексте, а как о едином, цельном художественном пространстве писателя, что отчасти компенсирует в его творчестве отсутствие крупного по объему, масштабного произведения. The article examines the specifics of the unity of the artistic world of prose of the famous writer V. A. Sollogub during his main creative activity, in the 1840s. Most researchers consider the work of a writer as a set of separate stories, connected only by the place of their action – the great light, without noticing the deeper connection of these works with each other. The novelty of this scientific article is that it presents the first comprehensive attempt to look at the majority of Sollogub's stories of the 1840s as a single text, combined in cycles of stories. The relevance of this topic is due to the growing interest of modern researchers in the Sollogub’s work and the lack of comprehensive scientific work, which would include not only the analysis of works already well-known to the public, but also an appeal to the late, little-studied novels of the writer. In the course of the research, two main end-to-end male characters are identified, "stitching" Sollogub's stories with each other (Seryozha, Leonin) into a single whole. In addition, there are secondary, auxiliary characters who perform many similar functions (Shchetinin, Sasha, Prince Muhrabatov). The article also establishes the connection between the artistic world by Sollogub and the works of Pushkin and Lermontov through Seryozha and Leonin cycles. Finally, the analysis of Sollogub's "ladies'" cycle "The life of a secular woman" (“Zhizn' svetskoj zhenshchiny”), which until now has been practically not studied by modern literary science, is carried out. The works highlighted by the writer in this cycle ("The Ball" – “Bal”, "Two minutes" – “Dve minuty”, "Princess" – “Knyaginya” and "The old woman" – "Starushka”), however, also have a deep connection with the writer's previous works. Special attention in this cycle is paid to the story "The old woman" (“Starushka”), which ends it, but was published earlier as a separate work in isolation from other stories in the cycle. Considering this work in the context of the cycle allows us to rethink the understanding of this story, to look in a new way at some details that are not of interest in isolation from the cycle. The author of the article comes to the conclusion that the close relationship between Sollogub's works allows us to speak about his stories not just as a single text, but as a single, integral artistic space of the writer, which partially compensates for the lack of a large-scale work in his work.