Gotowa bibliografia na temat „Христианство”

В статье доказывается, что несмотря на множество работ В.В. Розанова, критикующих евангелия и христианское учение, он обладал целостным представлением об истинном христианстве, которое он противопоставлял догматическому учению церкви. Описать взгляды Розанова помогает их сопоставление с традицией поисков истинного христианства во всей русской культуре XIX в. Особенно наглядна близость христианского идеала Розанова к взглядам П.Я. Чаадаева и Ф.М. Достоевского. Все три мыслителя видели суть христианства в демонстрации пути, на котором человечество сможет создать «рай на земле», достичь совершенства земной жизни, которое, в частности, проявляется в том, что отдельные личности обретают мистическую способность влиять на мир. Автор выявляет сходство в понимании Бога и бессмертия Розановым, Чаадаевым и Достоевским: Бог есть слитное единство всех людей, а бессмертие – вечность и бесконечность земной жизни, которая не прерывается, а только трансформируется смертью. Ключевые слова: истинное христианство, критика церкви, П.Я. Чаадаев, Ф.М. Достоевский, бессмертие, рай на земле

Обращения к теме христианского пацифизма продиктовано значимостью вопроса о безусловном пацифизме ранней христианской церкви и неоднозначности позиций современных христианских конфессий в постановке вопросов войны и мира, насилия и ненасилия. Отсутствие в современном религиоведении и философии научных исследований, в которых данная проблематика рассмотрена в целостном виде методами кросскультурного и сравнительно-философского анализа, заставляет обратиться к постановке проблем войны и мира, насилия и ненасилия в учениях христианских конфессий. Авторами рассмотрена эволюция пацифистских идей в истории христианства с целью выявить постановку вопросов войны и мира, отношения к военной службе в ранней христианской церкви, а также понять, как христианство пришло к развитию концепции справедливой войны. Авторы приходят к выводу о том, что со времени укрепления позиций христианства как государственной религии произошел существенный отход от первоначального пацифизма в сторону разработки концепций справедливой войны. На протяжении многовековой истории христианства пацифизм никогда не являлся доктринальной линией ни в западно-христианской, ни в восточно-православной традиции и оставался маргинальной линией развития данной религии. Одной из основных проблем на пути христианских пацифистских движений к безоговорочному пацифизму был и остается вопрос о том, как придерживаться евангельского пацифизма, не вступая при этом в конфронтацию со светскими властями и официальной церковью.

Среди большинства российских читателей, интересующихся Востоком, широко распространено мнение, что современная Южная Корея – преимущественно буддийская страна с конфуцианской моралью и традициями. Между тем история христианства в этой стране насчитывает несколько веков. Начавшись с первых подпольных церквей и маленьких кружков среди прогрессивных конфуцианских ученых по изучению диковинного западного учения, христианство к началу XX в. не просто органично вросло в корейскую почву, но даже потеснило местные верования. Причем настолько стремительно и неожиданно, что сами европейские миссионеры назвали это чудом. Но чтобы подобное «чудо» состоялось, оно должно было быть подготовлено всем ходом предшествующей корейской истории. Именно таким значимым, но, к сожалению, сегодня давно позабытым сюжетом и является история первоначальной деятельности в Корее католической церкви. Это не только история ее основания и религиозно-культовой деятельности, но и история развития и зарождения новых и прогрессивных идей в традиционном восточном обществе, которые пробивали себе дорогу в ожесточенном противоборстве с косностью и консерватизмом. Были на этом пути и человеческие жертвы; тысячи корейских верующих католиков и первые иностранные священники заплатили своей жизнью за право исповедовать и распространять свою веру. Однако вопреки всем трудностям и историческим испытаниям сегодня христианство является одним из уважаемых религиозных направлений в современной Корее.

Политическое измерение христианства становится не только методологией социальных наук последнего столетия, но и областью практической теологии, призванной оценить влияние политических проектов на мировоззрение христианских авторов и обратное влияние христианского понимания общества на членов социума. В статье анализируется монография Э. Уильямса о социалистическом взгляде на христианство. The political dimension of Christianity is becoming not only the methodology of the social sciences of the last century, but also a field of practical theology designed to assess the influence of political projects on the worldview of Christian authors and the reverse influence of the Christian understanding of society on the members of society. The article analyzes A. Williams' monograph on the socialist view of Christianity.

Данная работа посвящена рассмотрению православного христианства как важного действующего фактора русской истории. Авторы отмечают, что культура находится в процессе постоянного развития, и поэтому оживляющее и интегрирующее её компоненты православие тоже представляет собой динамичное явление. Пришедший на Русь вариант христианства – «кирилло-мефодиевское» православие, отличался от греческого образца, но именно поэтому и был усвоен новой паствой. В работе прослеживается роль православия и Церкви в такие ключевые моменты русской истории как крещение Руси, российская экспансия в Сибири и советская эпоха. Авторы отмечают, что христианство в любом временном периоде играет в русском культурном мировоззрении важную роль, хотя эта роль никогда не бывает неизменной. По этой же причине Русская Православная Церковь оказывается отзывчивой на нужды общества, в каждом веке предлагая подходящие ответы на новые вызовы. Авторы указывают на то, что не всегда отношения государства и Церкви в России были доброжелательными, равно как и не все представители русского общества относились к христианской этике и духовенству с пиететом, но православие никогда не лишалось своей роли интегрирующего фактора русской культурной идентификации.

Сегодня любое положительное упоминание христианства и христианских ценностей в Европе вызывает некритический восторг со стороны традиционных христианских конфессий. Христианам Европы видится в этой осторожной симпатии активная защита их веры на современном поле борьбы идеологий. В действительности такие симпатии часто вызваны лишь временными тактическими целями и не отменяют общего отношения к христианству как «вчерашнему дню» европейкой цивилизации. В статье рассматриваются варианты таких мнимых союзников христианства и делается вывод об их опасности для действительной защиты веры и христианских ценностей. Today, any positive mention of Christianity and Christian values in Europe arouses uncritical enthusiasm from traditional Christian denominations. Christians in Europe see this cautious sympathy as an active defense of their faith on the modern field of ideology struggle. In fact, such sympathies are often caused only by temporary tactical goals and do not cancel the general attitude towards Christianity as the "yesterday" of European civilization. The article examines options for such imaginary allies of Christianity and concludes that they are dangerous to the real defense of faith and Christian values.

Ортодоксальна православна Церква завжди трималася вчення про те, що душа твориться разом з тілом в момент його зародження. Таку позицію визнає і католицька Церква. Виходячи з цього, людина складається із нематеріальної і розумної душі і матеріального тіла. При цитуванні документа, використовуйте посилання http://essuir.sumdu.edu.ua/handle/123456789/34727

Впродовж значного відрізку часу основною рушійною силою в Європі, включаючи Україну, виступала Церква. Саме її ставлення до того чи іншого питання мале вирішальне значення при обранні світською владою напрямків розвитку суспільства. Не оминула своєю увагою Церква і проблему оподаткування, виробивши власну податкову концепцію, яка втім декілька разів встигла змінитися кардинальним чином. Процес розвитку християнської концепції податку можна дослідити з таких джерел, як книги НовогоЗавіту та окремі праці з теології

Есхатологія як вчення про кінець і мету буття світу і людини унаочнює головні вектори розвитку тієї чи іншої культури, цивілізації, спільноти. Так, наприклад, європейський шлях розвитку суспільства був зумовлений християнською есхатологічною парадигмою, яка в свою чергу будувалася на тлі протиставлення еллінській циклічній моделі. Найглибше есхатологічне вчення у лоні християнства було розроблено видатними філософами, богословами і містиками Григорієм Ніським, Августином Аврелієм, Максимом Сповідником та ін. Щоб зрозуміти всі тонкощі протистояння двох різних метафізичних світоглядів необхідно розглянути засадничі принципи європейської есхатологічної традиції, підвалини якої були сформульовані ще на зорі народження філософії у досократичній думці. Метою розвідки є виявлення головних мотивів досократичної есхатології для того, щоб можна було визначити ті парадигми, які спростовувалися християнськими полемістами. Спеціальних монографій про есхатологію досократиків не існує, розглядання проблеми побіжно обмежується лише деякими статтями і уривками, що й зумовлює актуальність нашої розвідки.

Мета наукового дослідження: розглянути роль церковного фактору в становленні та розвитку суспільства в Україні, підвищення духовності населення, впливу церкви на культурно – освітній розвиток українців.

Витоки української культури беруть свої початки з давньоруської держави, духовна та культурна спадщина якої стала першоосновою для сучасної національної культура. Світогляд середньовічної людини багато в чому спирайся на релігійну основу. Вірування мали великий вплив на повсякденне життя людини, вони регулювали та контролювали всі сфери життя. Зміна язичницької релігії на християнство не змогла повністю викоренити язичницькі вірування зі світоглядної системи давньоруської людини.

Крайняя малочисленность связанных с христианством находок и их неравномерное распределение во времени создает значительные трудности при восстановлении истории Фанагорийской христианской общины. Восполнить лакуны до некоторой степени помогают имеющиеся сведения об истории христианства в других центрах Северо-Восточного Причерноморья, неотъемлемой частью которого являлась Фанагория. Несомненно, новая религия проникает в Фанагорию, как и в другие центры Боспорского царства, в последней четверти 3 в. из Малой Азии, откуда готы, возвращаясь из своих пиратских набегов, привозили пленных христиан. Именно к периоду после морских походов варваров относятся первые зафиксированные на Боспоре признаки христианства: различные вещи с христианскими символами, христианские участки на некрополе в Керчи. Незначительное количество раннехристианских памятников говорит о том, что в этот период распространение религии в регионе происходило, главным образом, благодаря деятельности миссионеров, и число приверженцев христианства было невелико. С включением Боспора в сферу влияния Византийской империи церковь и государство предпринимают совместные усилия по христианизации региона: скорее всего, именно в это время по обе стороны Керченского пролива строятся церкви, в Фанагории учреждается епископская кафедра и строится христианский храм, внутреннему убранству которого, скорее всего, принадлежали два мраморных резервуара для воды, сигмовидный стол и рельеф с изображением Орфея, найденные при раскопках на «Нижнем городе». Форма и материал, из которого изготовлен один из найденных резервуаров, позво ляет интерпретировать его как крещальную купель. Причем небольшая глубина найден ной емкости не означает, что в ней крестили только детей, поскольку в большинстве случаев крещение совершалось без полного погружения: стоявшего в купели крещаемого просто обливали водой. Однако уже с 4 в. при крещении начали использовать стоячую воду, а наполнять купель предписывалось вручную. Поэтому объяснить назначение двух отверстий в фанагорийском резервуаре в случае его использования в качестве купели трудно. Лучше объясняет наличие двух отверстий другой возможный вариант использования резервуара: в качестве реликвария, в котором хранились мощи, их частицы или какие-то другие реликвии. Через верхнее отверстие в реликварий на хранящиеся в нем мощи наливали масло, которое выливалось через отверстие в нижней части. Что касается чаши с ручками-выступами вдоль края, то подобные емкости, как правило, определяют либо как купели для крещения детей, либо, чаще, как чаши для освященной воды, которую в раннехристианское время использовали для ритуального омовения рук перед входом в храм. Известные автору точные аналогии фанагорийскому сосуду происходят исключительно с территории провинций Мезия Секунда и Фракия. Не исключено, что именно оттуда фанагорийская емкость была привезена войсками, присланными на Боспор Юстинианом для подавления восстания против ставленника Византии Грода. Мраморный сигмовидной стол с арочной каймой также мог входить в состав инвентаря христианского храма. В церковном обиходе использование таких столов было вторичным, взятым из светской жизни и идет от раннехристианской традиции совместных поминальных трапез, совершавшихся над могилами мучеников. Позже их использовали в храмах в качестве престолов и столов для приношений, а также в трапезных монастырей. Несмотря на то, что сигмовидные столы, в частности столы с арочной каймой, использовали как в светском, так и христианском обиходе, их находки вне контекста обычно связывают с христианскими храмами. Однако в подобных случаях нельзя исключать возможность их использования и в качестве обычного обеденного стола. Наконец, с христианством может быть связана мраморная плитка с изображением Орфея, образ которого перешел в христианскую иконографию из языческого искусства. Незначительные размеры и сильная потертость фанагорийского фрагмента, к сожалению, не позволяют уверенно определить религиозный статус изображения, который, как правило устанавливают по составу «слушателей» и контексту. Строго говоря, из перечисленных находок только одну, мраморную чашу с вырезанным крестом, можно отнести к предметам интерьера христианского храмового комплекса безусловно. Сигмовидный стол могли использовать и в христианском культе, и по его прямому назначению – в качестве обеденного стола. Образ Орфея одинаково использовался как язычниками, так и христианами. Разным целям мог служить и мраморный резервуар. Но среди аргументов за и против их использования в христианском культе, все же превалируют первые. Кроме того, обнаружение всех предметов на довольно небольшом участке «Нижнего города» позволяет надеяться на то, что в ходе будущих раскопок здесь будет открыт христианский храм, и таким образом подтвердится предложенная интерпретация найденных предметов. Храм, к которому, возможно, относились перечисленные находки, по-видимому, был разрушен в середине 6 в. Тогда же, скорее всего, прекратила существование и Фанагорийская епархия. Какие-либо сведения о фанагорийских христианах более позднего времени полностью отсутствуют, но, судя по информации о христианских общинах, имевшихся в других центрах региона, а также в городах Хазарского каганата, были они и в Фанагории, которая в этот период, скорее всего, входила в состав Зихийской епархии. У нас нет сви детельств о притеснениях христиан в городах Хазарского каганата. Наоборот, согласно сведениям, содержащимся в письменных источниках, жизнь христиан там протекала до вольно спокойно. О благосклонном отношении хазарской элиты к христианству говорят и браки с византийским императорским домом, в частности брак Юстиниана II и сестры кагана Феодоры, после заключения которого он «уехал в Фанагорию и жил там с Феодорой» (Theoph. Chron. 704–705; пер. И.С. Чичурова). 2 Что же касается археологических свидетельств, то число связанных с христианством находок 8–10 вв. чрезвычайно мало, и их невозможно связать непосредственно с христианским населением Фанагории. Extremely low amounts of finds related to Christianity and their uneven distribution over time presents difficulties in reconstructing the history of the Phanagorian Christian community. The information on the history of Christianity in other centres of the North-Eastern Black Sea, a region where Phanagoria played a crucial part, can help fill the blanks to a certain extent. Without any doubt, the new religion arrived to Phanagoria, as well as to the other centres of the Bosporan kingdom, in the last quarter of the third century AD from Asia Minor, when the Goths brought Christians as captives from their pirate raids. The first recorded signs of Christianity in the Bosporos belong to the period after the sea campaigns of the “barbarians”. These include personal possessions with Christian symbols and Christian burial plots in the necropolis in Kerch. A small number of early Christian monuments points to the fact that during this period the spread of Christianity in the region heavily relied on the activities of missionaries, while the number of christians was still small. Later, after the inclusion of the Bosporos in the sphere of influence of the Byzantine Empire, the church and the state were making joint efforts to Christianize the region: most likely, it was at this time that Christian churches were built on both sides of the Kerch Strait, an episcopal chair was established in Phanagoria and a Christian church was built, decorated with two marble water tanks, a sigmoid table and a relief depicting Orpheus. All this was found during the excavations in the “Lower City” trench. 2 Чичуров 1980, 62. Христианство в Фанагории. Археологические свидетельства 71 The shape and material from which one of the found tanks is made allows for its interpreta tion as a baptistery. The small depth of the found container does not necessarily mean that only children were baptised in it, since in most cases baptism was performed without complete immersion. The baptised stood in the font and water was poured over him. However, from the fourth century AD stagnant water was used for baptism, and the font had to be filled manually. It is, therefore, difficult to explain the purpose of the two holes in the Phanagorean reservoir if it was used as a font. Their presence is better explained by another possible use of the tank – as a reliquary. Oil was poured into the reliquary through the upper opening to cover the relics stored in it, and then came out through the opening in the lower part. Regarding the bowls with protruding handles along the edge, such vessels are considered to serve either as fonts for child baptism, or, more often, as bowls for consecrated water, which, during the early Christian times, were used to wash hands before entering the temple. Their exact analogies, known to the author, come exclusively from the provinces of Moesia Secunda and Thrace. It is possible that it was from there that the Phanagorian container was brought by the troops, which were sent to the Bosporos by Justinian to suppress the uprising against the Byzantine ruler named Grod. A marble sigmoid table with an arched border could also be part of the inventory of a Christian church. In church life, the use of such tables was secondary. It comes from secular life, from the early Christian tradition of communal meals served on the graves of martyrs. Later they were used in temples and monasteries as thrones and tables for offerings. Despite the fact that sigmoid tables, particularly those with an arched border, were used both in secular and Christian everyday life, they are usually associated with Christian churches when found out of context. However, one cannot exclude the possibility of them being used as a regular dining table. Finally, a marble tile with the image of Orpheus, which came to the Christian iconography from pagan art, can also be associated with Christianity. Unfortunately, due to its insignificant size and severe damage, this fragment does not allow us to determine the religious status of the image with any degree of certainty. Usually such assumptions can be made based on the amount of depicted listeners and the find’s context. Strictly speaking, only one of the listed finds, a marble bowl with a carved cross, can be attributed to the items from the interior of the Christian temple. The sigmoid table could be used both in the Christian cult and for its original purpose, as a dining table. The image of Orpheus was used by both pagans and Christians. A marble tank could possibly also serve different purposes. However, between the arguments “for” and “against” its use in a Christian context, the former prevail. In addition, the discovery of all the objects together in a rather small area of the “Lower City” excavation site allows us to hope that, during future excavations, a Christian church will be discovered here, confirming our interpretations. The temple to which the finds may have belonged was apparently destroyed in the middle of the sixth century AD. At the same time, most likely, the Phanagorian diocese also ceased to exist. There is no information on Phanagorian Christians during later periods, but, judging by the information about the Christian communities that existed in other centres of the region, as well as in the cities of the Khazar Khaganate, Christians were present in Phanagoria, which, during this period was likely a part of the Zikhia diocese. So far, we have no evidence of the oppression of Christians in the cities of the Khazar Khaganate. On the contrary, according to the information from written sources, the life of Christians there was a rather calm one. The favourable attitude of the Khazar elite towards Christianity is also evidenced by marriages with the Byzantine imperial family. Of particular interest is the marriage of Justinian II and the sister of the Khagan, Theodora, after which he “left for Phanagoria and lived there with Theodora”. As for archaeological evidence, the number of finds associated with Christianity from the 8th to 10th centuries AD is extremely low, and it is impossible to connect them directly with the Christian population of Phanagoria.

В статье раскрываются устоявшиеся понятия усыновления и их историческое видоизменение с учетом положений Древнего Рима. Приводятся статистические данные работы судов общей юрисдикции за 1 полугодие 2019 года по исследуемой категории дел как Российской Федерации в целом, так и одного из субъектов - Чеченской Республики. Анализируется отношение таких основных мировых религий как христианство, буддизм и ислам к вопросу усыновления, а также к способам, с помощью которых можно и нужно преодолевать данную социальную проблему. В работе делается акцент на усыновление детей, имеющих живых биологических родителей, а не только сирот, и дается анализ в изучении вопроса усыновления на примере чеченского традиционного общества до начала ХХ века и в настоящее время, а также исследуются виды усыновления. Вводится понятие «латентное усыновление» и раскрывается его сущность. Выявляются разногласия между нормами обычного права и шариата, которые существуют у чеченцев, а также раскрываются негативные стороны тайны усыновления. И в заключение статьи разрабатываются рекомендации по взаимообщению и взаимообогащению между приемными родителями и биологическими родителями усыновляемого. The article reveals the established concepts of adoption and their historical modification, taking into account the provisions of Ancient Rome. Statistical data on the work of courts of general jurisdiction for the 1st half of 2019 for the investigated category of cases of both the Russian Federation as a whole and one of the constituent entities - the Chechen Republic are presented. It analyzes the attitude of such major world religions as Christianity, Buddhism and Islam to the issue of adoption, as well as to the ways by which this social problem can and should be overcome. The work focuses on the adoption of children with living biological parents, and not just orphans, and analyzes the study of adoption on the example of a Chechen traditional society until the beginning of the twentieth century and at the present time, as well as explores the types of adoption. The concept of “latent adoption” is introduced and its essence is revealed. Disagreements are revealed between the norms of customary law and Sharia that exist among Chechens, as well as the negative aspects of the secret of adoption are revealed. And in the conclusion of the article, recommendations are developed on the intercommunication and mutual enrichment between the adoptive parents and the biological parents of the adopted.

В статье на примере творчества русских философов, рассматривается один из наиболее спорных и проблемных вопросов человечества – вопрос о смысле жизни. В работе утверждается, что в погоне за естественными потребностями, человек теряет свои жизненные цели. Отмечается, что постижение смысла жизни в отечественной философии представляется возможным, только если начать с познания самого себя, своей жизни и стремления к служению Богу. В работе анализируются ключевые для русской философии Серебряного века и православного христианства, понятия смысла жизни, смерти, бессмертия.

В статье анализируется традиционный библейский образ Чаши. Смысловой потенциал образа привлекает внимание двух больших художников слова — И. А. Бунина и М. М. Пришвина. Писателей объединяет тяготение к философскому осмыслению бытия, чем объясняется их обращение к символу Чаши с целью проницать и интерпретировать действительность, что позволяет выйти на новый уровень обобщений. В повести «Мирская чаша» М. М. Пришвина и рассказе «Чаша жизни» И. А. Бунина с позиций вечных истин христианства рассматриваются проблемы человеческого бытия, смерти и воскресения, конфликта плотского и духовного, временного и вечного.

В статье противопоставлен хтоничекский дракон, которого поражает св. Георгий Победоносец, и небесный дракон, соотнесенный с Медным Змеем; приведены стихи Андрея Голова «Как странно», позволяющие провести параллели между Христом, который есть Путь, и идеей Дэ, энергиями исихастов и ци, Христовым Воскресением и пробуждением в китайском буддизме. В статье обозначены точки сближения культур, или опоры для возможной проповеди христианства китайцам. Материал особенно актуален для Института славянской культуры, основанного И. К. Кучмаевой, или матушкой Елисаветой, и начинающего переориентацию на диалог с китайской культурой.

В начале XIX в. в крестьянской среде России стали распространяться разнообразные сектантские течения внутри христианства. Особое место среди них занимало движение субботников, поскольку оно не только ориентировалось на Ветхий Завет, но и явно тяготело к иудаизму. Несмотря на интерес современных исследователей к данной секте, религиозная и повседневная жизнь сибирских субботников по-прежнему мало изучена. Одной из причин данного факта является скудность историографического комплекса источников, позволяющего воссоздать полную картину жизни сектантов от начала их ссылки в Сибирь до современного состояния. В связи с этим очень важны разнообразные нарративные источники, появившиеся благодаря профессиональным контактам и этнографическому интересу к данной секте казенного раввина г. Иркутска С.Х. Бейлина.

6 января 2021 г. на съезде ХДС, прошедшем в онлайн-формате, был избран новый председатель партии. Им стал премьер-министр земли Северный Рейн – Вестфалия Армин Лашет, сменивший на этом посту Аннегрет Крамп-Карренбауэр. Вопреки большинству прогнозов он выиграл у фаворита Фридриха Мерца. Автор анализирует значение этого события для ХДС, оценивает перспективы партии в рамках года супервыборов в Германии, прогнозирует развитие российско-германских отношений.