Literatura académica sobre el tema "1917-1937 гг"

In this article the three stages of development of the Russian Constitution (1918, 1925, 1937), are discussed each of represents a certain phase of the constitutional development of the Soviet state. The first stage (1917—1925) is characterized with the transition from capitalism to socialism, the second one stages (1925—1937) is associated with the adoption of the Constitution of the RSFSR in 1925, reflecting changes in the state-building — the formation of the unanimous union of the republican states — the USSR and delegating some mostly important items to it, the formation of the new autonomous regions, the end of the civil war and the reconstruction of the national economics. The third stage (1937—1940) is connected with the adoption of the Constitution of the RSFSR in 1937 (based on the Stalin Constitution of the USSR), which was characterized with the victory of socialism, the industrialization of the country and the collectivization in the agriculture, sphere of economics, the construction of a society without exploiting classes based on the alliance of the working class and the peasantry.

<p>Статья посвящена рецепции Шекспира в критике советского театрального деятеля М. Б. Загорского. Исследование основано на архивной стенограмме его доклада «Шекспир на советской сцене», прочитанного на заседании Шекспировского кабинета Всероссийского театрального общества 31 октября 1937 г. и других материалах. Наследие Шекспира в русской культуре, театральной критике и литературоведении ХVIII, ХIX и особенно первой половины XX в. нуждается в целостном изучении с учетом его воздействия на театр (режиссерские замыслы, актерское мастерство), теорию перевода, оригинальное творчество отечественных поэтов и писателей, музыку, изобразительные искусства Серебряного века и советского времени.</p><p>М. Б. Загорский уточнял, что в первые годы после революции в Москве Шекспир игрался на семи площадках за один вечер, что очень радовало Луначарского, который тогда говорил, что только у нас Шекспир прорвал замкнутые стены императорских театров и впустил в них новую публику. За сезоны 1917–1927 гг. в Москве прошли все основные пьесы в новых постановках, которые привлекли в театр более 400 тыс. зрителей. По убеждению Загорского, советскому режиссеру, переводчику, актеру, сценографу, театральному музыканту, критику еще предстоит сформировать свой оригинальный эстетический взгляд на творческое наследие драматурга, и это будет борьба за нового советского Шекспира.</p>

Введение. Тенденции развития современной науки связаны с разработкой проблем, решение которых предполагает организацию исследовательской работы в области пересечения нескольких научных дисциплин и активное применение междисциплинарного подхода в различных его интерпретациях (интердисциплинарные, кроссдисциплинарные, мультидисциплинарные, трансдисциплинарные исследования). Научный союз кибернетики и истории педагогики позволяет разработать информационную модель, в рамках которой могут быть усовершенствованы методики сбора и обработки данных. Практическое применение информационной модели в контексте исследования дидактической терминологии выражено через организацию работы с информационным массивом (частотным словарем), сформированным на основе анализа историко-педагогических источников.Цель – организация работы с информационным массивом с целью проведения количественного и качественного анализа терминов ядерной зоны понятийно-терминологического поля отечественной дидактической терминологии 20–30-х гг. XX в.Материал и методы. Анализ историко-педагогических источников осуществлялся на основе применения комплексного подхода, ключевую позицию в котором занял полевый. Данный подход предполагает рассмотрение структуры терминологии в качестве совокупности множеств понятийно-терминологических полей. Информационный массив исследования сформирован на основе контекстологического анализа нормативных правовых актов и текстов ведущих педагогов-реформаторов 20–30-х гг. XX в. (П. П. Блонского, А. Г. Калашникова, Н. К. Крупской, А. П. Пинкевича, С. Т. Шацкого). Систематизация и обработка данных информационного массива организованы на основе использования контент-анализа и статистических и математических методов исследования.Результаты и обсуждение. Сформирован корпус текстов, состоящий из 177 историко-педагогических источников. Собран информационный массив, включающий в себя 1 181 лексическую единицу. Систематизация данных организована исходя из принадлежности текста к группе источников с учетом авторства и периода опубликования (1917–1928 гг. или 1929–1937 гг.). На этапе статистической обработки данных для работы с платформой «1С:Предприятие» был разработан вспомогательный скрипт, определяющий типы лексических единиц в соответствии с заданным алгоритмом. Результаты количественного анализа указывают на радикальные изменения в понятийно-терминологическом поле советской дидактики 20–30-х гг. XX в. (снижается влияние дидактических категорий на терминологию). Определение терминов ядра осуществлено через подсчет частоты употребления лексических единиц, числа производных терминов ядра, количества смежных производных единиц терминов ядерной зоны. Характеристика ядерной зоны понятийно-терминологического поля дидактики произведена через структурный и содержательный анализ терминов «образование», «обучение», «политехнизм», «труд», «школа». Заключение. Применение в историко-педагогическом исследовании программного обеспечения, методов статистической и математической обработки данных предполагает более продуктивный анализ данных. Информационный массив (частотный словарь), сформированный в рамках настоящего исследования, возможности его цифровой обработки позволяют организовать новые направления научной работы с историко-педагогическими источниками. Introduction. The Scientific Union of Cybernetics and the History of Pedagogics makes it possible to develop an information model within which data collection and processing methods can be improved. In the context of the study of didactic terminology, the practical application of the information model is expressed through the organization of work with a frequency dictionary (information array) formed based on an analysis of historical and pedagogical sources.The aim is to organize work with an information array in order to conduct a quantitative and qualitative analysis of the terms of the nuclear zone of the conceptual and terminological field of domestic didactic terminology of the 20–30s. XX century.Material and Methods. The analysis of historical and pedagogical sources was carried out on the basis of an integrated approach, in which the field approach occupied a key place. This approach involves considering the structure of terminology as a set of conceptual and terminological fields. The information array of the study was formed on the basis of a contextual analysis of normative legal acts and texts of leading reformer teachers of the 20s and 30s. 20th century (P. P. Blonsky, A. G. Kalashnikov, N. K. Krupskaya. A. P. Pinkevich, S. T. Shatsky). The systematization and processing of the data of the information array is organized on the basis of the use of content analysis and statistical and mathematical research methods.Results and discussion. A corpus of texts has been formed, consisting of 177 historical and pedagogical sources. An information array has been collected, including 1181 lexical units. The systematization of data is organized on the basis of the belonging of the text to a group of sources, taking into account the authorship and the period of publication (1917–1928) or (1929–1937). At the stage of statistical data processing for working with the 1C: Enterprise platform, an auxiliary script was developed that determines the types of lexical units in accordance with a given algorithm. The characterization of the nuclear zone of the conceptual and terminological field of didactics was made through a structural and meaningful analysis of the terms “education”, “training”, “polytechnism”, “labor” and “school”.Conclusion. The use of software, methods of statistical and mathematical data processing in the historical and pedagogical research implies a more productive analysis of information. The information array (frequency dictionary) formed within the framework of this study; the possibilities of digital processing allow organizing new areas of scientific work with historical and pedagogical sources.

During the establishment of Soviet power in Siberia and the civil war, the process of natural document flow was interrupted. As a result, researchers are faced with the problem of finding a historical source that can reveal the essence of the transformations being carried out at that time, including in the health care system. In Irkutsk, in 1922–1937, the local bureau of the Commission on the History of the October Revolution and the Communist Party (Istpart) functioned, which collected relevant materials. Subsequently, this work was carried out by the Party Archive of the Irkutsk region. A significant share of the fund is made up of sources of personal origin, mainly mini-memoirs of participants in the revolution and the civil war. They are best suited to fill an information gap. The study revealed that almost every second of the half a thousand memories has direct or indirect information about health or medicine (personal and public hygiene, sanitary condition of settlements, epidemics, medical care, sanitary squads). The value of the materials varies. The vast majority of memories contain insignificant facts. Their application in generalizing works is almost impossible. Individual examples can be used to reconstruct some local plots. About two dozen memoirs of the red sisters (D. S. Popova, A. I. Telechkina, E. S. Fedorova, R. V. Furman) have a special value. They reveal the details of the formation of the Bolshevik Red Cross in Irkutsk, its participation in the December 1917 battles, the specifics of the personnel, the nature of sanitary work, violation of the principles of the International Red Cross and much more. В период установления советской власти в Сибири и гражданской войны был прерван процесс естественного документооборота. В результате перед исследователями возникает проблема поиска исторического источника, способного раскрыть сущность производившихся в это время преобразований, в том числе и в системе здравоохранения. В Иркутске в 1922–1937 гг. функционировало местное бюро Комиссии по истории Октябрьской революции и Коммунистической партии (Истпарт), которое производило сбор соответствующих материалов. В последующем эту работу вел Партийный архив Иркутской области. Значительную долю фонда составляют источники личного происхождения, преимущественно мини-воспоминания участников революции и гражданской войны. Они лучше всего подходят для заполнения информационной лакуны. В ходе исследования выяснилось, что почти в каждом втором из полутысячи воспоминаний имеется прямая или косвенная информация о здравоохранении или медицине (личная и общественная гигиена, санитарное состояние населенных пунктов, эпидемии, оказание медицинской помощи, санитарные дружины). Ценность материалов неодинакова. Подавляющая часть воспоминаний содержит незначительные факты. Применение их в обобщающих работах практически невозможно. Отдельные примеры могут использоваться для реконструкции некоторых локальных сюжетов. Около двух десятков воспоминаний красных сестер (Д. С. Попова, А. И. Телечкина, Е. С. Федорова, Р. В. Фурман) обладают особой ценностью. В них раскрываются подробности формирования большевистского Красного Креста в Иркутске, его участие в декабрьских боях 1917 г., особенности кадрового состава, характер санитарной работы, нарушение принципов деятельности международного Красного Креста и многое другое.

The article presents results of studying photographic heritage of the Kazan pharmacist Arnold Brening (1879–37). Its first part examines his biography drawing on documents from the State Archive of the Republic of Tatarstan and on private archive of his granddaughter Tatyana Brening. Close attention is paid to the professional development of A. Brening, from his apprenticeship at the Brening Heirs Pharmacy to obtaining a pharmacist's degree at the Imperial Kazan University, from tenant to owner of the pharmacy at the corner of Bolshaya Prolomnaya (Bauman street, since 1930) and Universitetskaya. In the same part, the history of formation and development of his photographic practices is revealed. Brening’s passion for photography began during his military service in Harbin in 1904–06. Having returned to Kazan, he continued taking photographs. He subscribed to photographic literature, experimented with retouching and technologies, bought new equipment. Brening regularly cultivated his skills during his walks with camera, “photographic excursions.” He took pictures of architecture, street scenes, town events. After his marriage, his photographic repertoire expanded to portraits of his wife. Brening not only showed his photographic results to a close circle of friends, he sent them to photographic journals and exhibitions in Moscow. After the Russian Revolution, his family lived in Siberia about three years. Upon his return, Brening continued to work in the field of pharmaceuticals and to take photographs of the city and its suburban area. In the 1930s, he worked at Osoaviakhim and later at the Institute of Chemical Technology. In 1937 he was arrested and shot. Among incriminating evidence was his photograph taken in 1917. The second part of the article presents the history of Brening’s photographic heritage. It establishes current location of its disparate parts: at the National Museum of the Republic of Tatarstan, the State Museum of Fine Arts of the Republic of Tatarstan, the Zelenodolsk Museum of Historical and Cultural Heritage, personal archives of citizens; and briefly demonstrates some items. Until late 1980s, Brening’s photographs remained forgotten. They were preserved thanks to the efforts of his wife, children, and granddaughter, and actualized in active work of local historians, journalists, museum specialists in the 1990s–2000s. This article is one of the first steps in scientific understanding of Brening’s photographic heritage.

The article examines a change in the sociocultural characteristics of the institution of church wardens in the Urals during the Soviet period. The origins of the institution of church wardens and the range of their responsibilities are considered. A number of documents regulating their participation in the life of the parish are described. The resolutions of the Local Council of the Russian Orthodox Church of 1917–1918, which shaped church practices, and the trends that formed the basis of the new parish structure are analyzed. The influence on church wardens and their position in the parish of the Resolution of the All-Russian Central Executive Committee and the Council of People's Commissars of the RSFSR “On Religious Associations” (1929) and other contemporary normative acts is explored. It is noted that the persecution of the Church in the thirties of the twentieth century reduced the group of church wardens to a historical minimum, but at the same time, the Great Terror of 1937–1938 in the Urals did not affect the wardens to the same extent as the clergy. Particular attention is paid to the change in the role of church wardens in the parish as a result of the parish reform of 1961, when the rector was actually removed from the management of the parish and the church warden took his place. Based on the analysis of conflict situations in parishes from the records of the regional Commissioner for the Affairs of the Russian Orthodox Church, a conclusion is made about the gradual secularization of the group under study, as well as a decrease in the moral qualities of its individual representatives. It is noted that as a result of the adoption of the Parish Charter of 1961, the final formation of a new type of wardens took place in the parishes. The latter ceased to depend on the priest in their activities, in fact being controlled only by secular legislation on cults and representatives of the Soviet government. The number of genuine church activists among them decreased thanks to the actions of the authorities, and they were replaced by people who were not distinguished by “religious fanaticism”. One of the characteristic features of church wardens was “secularization” characterized by a lack of religious consciousness. The adoption in 1988 of a new Charter on the governance of the Russian Orthodox Church contributed to the beginning of overcoming such negative trends.

В статье рассматривается археологическая деятельность Николая Филипповича Калинина на Болгарском городище в 1932–1946 гг. Обработаны и введены в научный оборот новые архивные материалы личного фонда исследователя. Одним из основных направлений в научной деятельности ученого являлось Болгарское городище. Будучи единственным местным археологом, в 1930-е гг. Н.Ф. Калинин разработал подробный проект изучения Болгарского городища и обозначил ключевые направления в необходимых исследованиях этого памятника. Данный проект был одобрен в ГАИМК и прошел идеологическую проверку в центральных организациях Татарии, однако вплоть до 1938 г. работы начаты не были. Главной причиной тому было отсутствие средств и профессиональных кадров в Республике. Николай Филиппович принял участие в первых пяти полевых сезонах в совместной Болгарской археологической экспедиции под руководством А.П. Смирнова (1938–1940, 1945–1946 гг.). Как показал анализ этих работ, первые годы археологических исследований городища осуществлялись, в основном, согласно составленному в 1932–1934 гг. Н.Ф. Калининым плану. Во многом благодаря бескорыстному труду ученого, в 1934 г. Болгарское городище было внесено в список заповедников республиканского значения. Библиографические ссылки Баранов В.С. К 50-летию создания Болгарского государственного историко-архитектурного музея-заповедника // Поволжская археология. 2019. № 2(28). С. 189−201. Баранов В.С., Валеев Р.М., Ситдиков А.Г., Хайрутдинов Р.Р. Древний Болгар в истории и культуре Евразии // Город Болгар: история изучения и сохранения / Отв. ред. А.Г. Ситдиков. М.: Наука, 2021. С. 106–180. Документы и материалы за разные годы. (Фото, негативы, рисунки; Деловая переписка; Научно-организационная и общественная деятельность; Научная деятельность; Библиотека Н.Ф.Калинина и статьи о нем) / НФ МА РТ ИА АН РТ. Ф.8 Оп.7. Д.18. 123 л. Збруева А.В., Смирнов А.П. Археологические исследования на строительстве Куйбышевского гидроузла (1938-1939 гг.) // ВДИ. 1939. № 4 (9). С. 192−202. Зоря Р.С. К биографии ученого: деятельность Н.Ф. Калинина во 2-й половине 1930-х – конце 1940-х годов // Советская археология до и после Великой Отечественной войны (вторая половина 1930-х – конец 1940-х годов). Материалы Международной научной конференции / Отв. ред. И.А. Сорокина. М.: ИА РАН, 2021. С. 30–31. Итоги проверки нумизматов, акты приема, сдачи экспонатов, планы экспозиций, докладные записки и другие материалы периода деятельности Н.Ф. Калинина в Государственном музее Татарской АССР. Т.1. // Архив ИЯЛИ АН РТ. Ф.8. Оп.2. ед. хр. 48.193 л. Калинин Н.Ф. Отчет о командировке в районы Татарии по поручению сектора науки Татнаркомпроса с 4 по 16 августа 1932 г. по запросу состояния и сохранности исторических памятников и работы музеев. 1932 г. // Архив ИЯЛИ АН РТ. Ф.8. Оп.2. ед. хр. 40. 7 л. Калинин Н.Ф. План археологических работ на Болгарском городище в 1934-1937 гг. // Архив ИЯЛИ АН РТ. Ф.8. Оп.1. ед. хр. 16. 16 л. Калинин Н.Ф. Отчет о раскопках в Казанском Кремле в 1935 г. и материалы к отчету (планы расположения, дневник раскопок) / Архив ИЯЛИ им. Г. Ибрагимова. Ф. 8, оп. 1, ед. хр. 293.109 л. Калинин Н.Ф. Акт комиссии осмотра Болгарского городища и его исторических памятников. 1942 г. // Архив ИЯЛИ АН РТ. Ф.8. Оп. 1. ед. хр. 42. 5 л. Калинин Н.Ф. Альбом зарисовок, выкопировок по булгаро-татарской эпиграфике. Часть III-я. Выполненный тушью Н.Ф. Калининым. 1943 г. // Архив ИЯЛИ АН РТ. Ф.8. Оп. 1. ед. хр. 63. 28 л. Калинин Н.Ф. План и оглавление к плану Болгарского городища составлен Н.Ф. Калининым. // Архив ИЯЛИ АН РТ. Ф.8. Оп.1. ед. хр. 14. 13 л. Калинин Н.Ф. Судебно-следственные материалы по делу Н.Ф. Калинина в период его работы в Государственном музее Татарской АССР. // Архив ИЯЛИ АН РТ. Ф.8. Оп.2. ед. хр. 52. 58 л. Калинин Н.Ф., Смирнов А.П. Реконструкция болгарской бани XIV в. (Из материалов Куйбышевской экспедиции 1940 г.) // КСИИМК. Вып. ХIII. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1946. С. 26–32. Клейн Л.С. История российской археологии: учения, школы и личности. Т. 1. Общий обзор и дореволюционное время. СПб.: Евразия, 2014. 704 с. Нестеренко И.М., Ситдиков А.Г. История изучения и сохранения города Болгара // Город Болгар: история изучения и сохранения / Отв. ред. А.Г. Ситдиков. М.: Наука, 2021. С. 35−59. Носкова О.Л., Розенберг Г.С. История создания Куйбышевского водохранилища // Известия Самарского научного центра РАН. 2012. Т.14. №1. С. 222−226. Персова С.Г., Ситдиков А.Г., Хайрутдинов Р.Р. История Болгарского музея-заповедника // Город Болгар: история изучения и сохранения / Отв. ред. А.Г. Ситдиков. М.: Наука, 2021. С. 89−95. Руденко К.А. История археологического изучения Волжской Булгарии (X – начало XIII в.). Казань: ГБУ “Республиканский центр мониторинга качества образования”, 2014. 767 с. Руденко К.А. Организации и учреждения археологического профиля в 1917 – начале 1930-х годов в Казанской губернии – ТАССР // Очерки истории отечественной археологии. / Отв. ред. П.Г. Гайдуков, И.В. Тункина. М.: ИА РАН, 2019. Вып. V. С. 277−304. Ситдиков А.Г. Н.Ф.Калинин – исследователь Болгара // Болгар и проблемы исторического развития Западного Закамья. 60 лет археологического изучения. Итоги, перспективы. Болгар. 1998. С. 13−16. Ситдиков А.Г., Старостин П.Н. Николай Филиппович Калинин. 1888 – 1959. / Выдающиеся ученые Казанского университета. Казань: Изд-во Казанского университета, 2002. 24 с. Смирнов А.П. Отчет о раскопках в селе Булгарах Куйбышевского района ТАССР в 1938 году. 1938 г. // Архив ИЯЛИ АН РТ. Ф. 8. Оп. 1. ед. хр. 464. 19 л. Смирнов А.П. Отчет об исследовании городища Великие Болгары в 1945 г. // НОА ИА РАН. Ф-1. Р-1. Д.42. 70 л. Смирнов А.П. Отчет объединенной Болгарской археологической экспедиции ГИМа, ИИМК АН ССР, Гос.Татарского музея, Казанского филиала АН СССР. 1946 г. // НОА ИА РАН. Ф-1. Р-1. Д.49. 67 л. Смирнов А.П. Основные этапы истории города Болгара // МИА. № 3. М.: Изд-во АН СССР, 1954. С. 302−324. Фахрутдинов Р.Г. Болгар в письменных источниках // Город Болгар. Очерки истории и культуры. / Отв. ред. Г.А. Федоров-Давыдов. М.: Наука, 1987. С. 9–33. Хакимова А.З. Роль краеведческой работы в изучении и популяризации историко-культурного наследия Татарстана в 1920–2000-е гг. Автореф. дисс... канд. ист. наук. Казань, 2011. 28 с. Хлебникова Т.А. История археологического изучения Болгарского городища. Стратиграфия, топография // Город Болгар. Очерки истории и культуры. / Отв. ред. Г.А. Федоров-Давыдов. М.: Наука, 1987. С. 34−89.

В статье рассматриваются вопросы, связанные с гендерной ситуацией в казанской археологии на протяжении второй половины XIX – и всего ХХ века. До 1917 года в российской археологии женского участия практически не было. Единственным исключением была графиня П.С. Уварова, а перед Первой мировой войной начала археологическую деятельность В.В. Гольмстен, ученица одного из знаменитых российских археологов В.А. Городцова. В Казани, где было много общественных организаций и краеведческих обществ, функционировавших в последней четверти XIX века – первом десятилетии ХХ века, женщин-археологов не было. Феминная археология в Казани стала формироваться только в советское время. Эта ситуация была обусловлена предоставлением женщинам в СССР социальных и гражданских прав и снятий ограничений на получение образования. Важнейшим фактором была и демографическая ситуация в СССР после двух мировых войн и Гражданской войны. Автор выделяет три этапа казанской феминной археологии: первый – 1918–1937; второй – 1938–1950 и третий – 1960–1990-е. Все они связаны с деятельностью трех выдающихся археологов: В.Ф. Смолина, А.П. Смирнова и А.Х. Халикова. На первом этапе сформировалось первое студенческое поколение женщин-археологов: З.А. Акчурина, А.М. Ефимова, Л.И. Вараксина, родившееся в атмосфере революционного энтузиазма. На втором этапе, в основном уже в послевоенные годы, археологией продолжили заниматься, но уже на профессиональном уровне З.А. Акчурина, А.М. Ефимова и О.С. Хованская, учившаяся у археолога В.В. Гольмстен. Наставником и научным руководителем их был московский археолог А.П. Смирнов, почти ровесник по возрасту. Ему удалось создать уникальный коллектив, который в дальнейшем пополнился молодыми участниками – студентками послевоенного поколения Т.А. Хлебниковой и Н.Д. Аксеновой. Именно они продолжили и укрепили казанскую феминную археологию, хотя на третьем этапе она отошла на второй план, вытесненная целенаправленным утверждением маскулинной основы археологии в ТАССР. Но при этом число женщин-археологов в казанской археологии было достаточно большим, что, по мнению автора, отражало те же демографические последствия Второй мировой войны. Одной из особенностей казанской феминной археологии этого периода стало гендерное ученичество. Библиографические ссылки Аксенова Н.Д. Любовь моя – Болгары. Воспоминания, научные работы. Казань: Заман, 2010. 176 с. Вторая муза историка: неизученные страницы русской культуры ХХ столетия / Сост., коммент. А.А. Сванидзе. М.: Наука, 2003. 782 с. Голдина Р.Д. Силуэты растаявших веков: (О работе Камско-Вятской археологической экспедиции Удмуртского университета). Ижевск: Удмуртия, 1996. 211 с. Жебелёв С.А. Русское археологическое общество за третью четверть своего существования 1897–1921. Исторический очерк. Приложение: Биобиблиографический словарь членов РАО (1846–1924). 2-е изд. М.: Индрик, 2017. 672 с. Кузьминых С.В. Виктор Федорович Смолин. Казань: Казан. ун-т, 2004. 30 с. Кузьминых С.В., Смирнов А.С. Археология в Северо-Восточном археологическом и этнографическом институте // Поволжская археология. 2015. №1 (11). С. 214–240. Кузьминых С.В., Сафонов И.Е., Сташенков Д.А. Вера Владимировна Гольмстен: материалы к биографии. Самара: Офорт, 2007. 168 с. Лебедев Г.С. История отечественной археологии. 1700–1971 гг. СПб.: Изд-во СПбГУ, 1992. 464 с. Матвеева Г.И. Экспедиция в прошлое. Записки археолога. Самара: Самар. регион. фонд «Полдень. XXII век», 1998. 160 с. Пушкарева Н.Л. Гендерная теория и историческое знание. СПб.: Алатейя; АНО «Женский проект СПб.», 2007. 496 с. Репина Л.П. Историческая наука на рубеже ХХ–XXI вв.: социальные теории и историографическая практика. М.: Кругъ, 2011. 560 с. Руденко К.А. Археология XX века: две жизни — две судьбы: О.С. Хованская и А. М. Ефимова. Казань: МОиН РТ, 2010. 176 с. Руденко К.А. История археологического изучения Волжской Булгарии (X–XIII вв.). Казань: РИЦ «Школа», 2014. 768 с. Руденко К.А. Казанские археологи в первые годы после Великой Отечественной войны (1945–1949) (по материалам переписки А. П. Смирнова и А. М. Ефимовой). Казань: Школа, 2021. 476 с. Руденко К.А. Ольга Сергеевна Хованская: страницы биографии // Хованская О.С. Труды по археологии. Казань: Школа, 2021. С. 5–23. Серых Д.В. Всероссийские Археологические съезды как форма организации отечественной археологической науки во второй половине XIX – начале XX вв. Казань: Отечество, 2014. 188 с. Сидорова И.Б. Ученое братство: Общество археологии, истории и этнографии при Казанском университете (1879–1931 годы). Ч. 1. Казань: Отечество, 2014. 264 с. Сидорова Л.А. Советские историки: духовный и научный облик. М.: ИРИ РАН, 2017. 248 с. Скотт Дж. Гендер: полезная категория исторического анализа // Ведение в гендерные исследования. Ч. II: Хрестоматия / Под ред. С. В. Жеребкина. Харьков: ХЦГИ, 2001; СПб.: Алетейя, 2001. С. 405–436. Труд, семья, быт советской женщины / Отв. ред. С.В. Поленина. М.: Юрид. лит-ра, 1990. 432 с. Уварова П.С. Былое. Давно прошедшие счастливые дни / Труды ГИМ. Вып. 144. М.: ГИМ, 2005. 336 с.