Journal articles on the topic 'Товарна полка'

Цель: целью исследования стало изучение особенностей применения метода поисковой оптимизации в маркетинговой стратегии фирмы. Обсуждение: для достижения цели была определена сущность поисковой оптимизации сайта как современного метода маркетинга, выявлены факторы, влияющие на развитие инструментов метода, изучены проблемы и перспективы развития метода. Результаты: поисковая оптимизация сайта компании, реализующей на рынке товары и/или услуги, является достаточно эффективным методом продвижения бренда. В последнее время часто обсуждается, что поисковая оптимизация сайта теряет свою актуальность и вскоре утратит популярность среди методов маркетинга. Однако представляется, что методы SEO будут популярны и эффективны до тех пор, пока клиенты используют поисковые системы для нахождения необходимого контента, товара или услуги. Так как поисковые системы по-прежнему остаются популярной площадкой для нахождения пользователями контента, товаров, услуг, поисковая оптимизация сайта будет привлекать компаниям новых клиентов и, как следствие, прибыль от реализации продукции.

В статье представлены результаты анализа природы инновационного вклада каждого из инноваторов в процесс организации инновационной деятельности предприятия – от создания до продажи инновационных продуктов. Показано, что основное влияние на уровень такого вклада оказывают факторы, формирующиеся в результате деятельности многочисленных социальных институтов как общества в целом, так и социальными отношениями внутри предприятия. При этом все большее значение придается творческим способностям инноваторов, заложенным природой, что обеспечивает их ответственность за получение заданного проектного уровня новизны ∆Ni (технических, технологических, организационных и т.п. решений), в то время как ответственность за своевременность исполнения проекта (∆tконк) возлагается на руководителей всех уровней. Предложено помимо дизайна интегрированного товара (товар-упаковка-бренд), который отнесен к условно-постоянным факторам как движущей силе организации продаж, при разработке технологических процессов торговли необходимо также учитывать уровень творческого вклада, разработчиков дизайна торгового помещения, дизайна размещения товара на полках и т.п., уровень творческой энергии которых следует классифицировать как условно-переменные факторы, учитывающие динамику изменения потребительского поведения.

У статті розглянуто особливості трансформаційних змін видів економічної діяльності у містах обласних центрах Західного регіону України. Досліджено структуру промисловості міст обласних центрів. Виявлено, що переробна промисловість у таких містах є досить диверсифікованою. Зазначено, що товарна структура експорту співвідноситься із структурою переробної промисловості. Проведений аналіз пока- зав, що найбільш привабливими для ведення підприємницької діяльності стали сектори сфери послуг, зокрема торгівлі. Показано, що економіка більшості міст обласного значення потребує диверсифікації та трансформації за видами економічної діяльності. Окрему увагу приділено аналізу трансформаційних особливостей розвитку економіки міст обласного значення на прикладі м. Мукачево. Окреслено основні проблеми трансформаційного розвитку міст.

В статье рассмотрены проблемы развития сельского хозяйства нашей страны. Санкции России в отношении ряда стран по поставкам продукции дают возможность российским производителям быть более конкурентными, открывают доступ на полки торговых сетей именно отечественных товаров. Эти санкции являются реальным стимулом для отечественных производителей. Импортозамещение в сельском хозяйстве – это самое приоритетное направление экономического развития в ближайшем будущем. Так имеется смысл развивать выпуск отечественных высококлассных аналогов, открывать перерабатывающие предприятия и осваивать технологии, повышать поголовье скота и т.п.

В связи с заморозкой бюджетного софинансирования проектов в сфере энергоэф-фективности и выделения субсидий регионам и муниципалитетам на цели повышения энергоэффективности особую актуальность приобретает вопрос об оценке эффективности уже проведенных в рамках региональных программ мероприятий, достигнутых за период 2011-2014 гг. результатов и о разработке способов сохранения положительных тенденций по снижению энергоемкости российской экономики. В статье проведен сравнительный анализ процессов организации госзакупок энергоэф фективных товаров и услуг в г. Москве как регионе — лидере по темпам снижения энергоемкости и в Краснодарском крае как регионе, в котором реализация программы по повышению энергоэффективности пока не принесла ожидаемых результатов. Информационной базой для анализа процесса организации госзакупок энергоэффективных товаров и услуг в регионе послужил официальный сайт Единой информационной системы в сфере закупок (http://zakupki.gov. ru). Анализ тендеров на закупку энергоэффективных товаров и услуг осуществлялся с помощью процедур выборочного статистического контроля. Проведен сравнительный анализ динамики объемов закупок, динамики числа тендеров, структуры закупок. Выявлены существенные различия в структуре закупок в двух исследуемых регионах. Предложены меры по повышению эффективности региональных программ энергосбережения.

Актуальність теми дослідження. Суниця садова – популярна ягідна культура, плоди якої високо цінуються як сировина для заморожування, виробництва консервів та споживаються у свіжому вигляді охолодженими. Постановка проблеми. Важливим завданням є дослідження технологічних властивостей ягід суниці, що істотно впливають на зміни маси ягід та їхню товарну оцінку під час зберігання, зумовлюють консистенцію консервів. Аналіз останніх досліджень і публікацій. Технологічні властивості ягід суниці формуються під час достигання під впливом генетичних особливостей сорту, абіотичних та агротехнологічних факторів, віку насаджень, черговості збирання врожаю та післязбиральної обробки. Виділення недосліджених частин загальної проблеми. Проте недостатньо висвітлено питання формування технологічних властивостей ягід суниці залежно від помологічного сорту, абіотичних факторів, віку насаджень та черговості збирання врожаю. Постановка завдання. Метою цієї роботи євстановлення технологічних властивостей, зокрема середньої маси, об’єму та густини ягід суниці садової сортів Русанівка, Фестивальна ромашка, Дукат, Хоней, Полка та Пегас. Виклад основного матеріалу. Досліджували технологічні властивості ягід суниці садової сортів Русанівка, Фестивальна ромашка, Дукат, Хоней, Полка та Пегас за досягнення ними споживної стадії стиглості залежно від віку насаджень та черговості збирання врожаю. Середня маса ягід суниці становила 6,9–15,1 г. Середній коефіцієнт варіації показника на рівні 12,9–13,4 % виявлено в ягодах сортів Полка та Русанівка, із середньою масою на рівні 7,3–10,0 г. Найвищі коливання мала середня маса ягід суниці сорту Хоней – 27,9 %. Дослідження середньої маси ягід суниці залежно від віку насаджень показали зниження рівня цього показника від найвищого в перший рік плодоношення до найнижчого наприкінці п’ятого року використання насаджень. Об’єм ягід суниці суттєво змінювався і залежав від сорту, віку насаджень та черговості збору врожаю. Істотно вищим цей показник за період досліджень був у ягодах суниці Дукат та Пегас –10,2 та 14,6 см3. Густина ягід суниці коливалася в межах від 0,8 до 1 г/см3. Ягоди суниці сорту Хоней мали значно нижчу густину проти інших – 0,8 г/см3. Висновки відповідно до статті. Встановлено, що технологічні властивості ягід суниці садової істотно залежать від сорту, віку насаджень та черговості збору ягід. Залежно від цих факторів середня маса ягід суниці становила 6,9–15,1 г, об’єм – 5,5–13,3 см3, густина – 0,8–1,0 г/см3. У молодих насадженнях та в перші три збори врожаю вказані характеристики ягід значно кращі.

В настоящее время одним из наиболее важных трендов в питании является следование здоровому образу жизни. К данному тренду относится и тенденция возрастания популярности растительной пищи. Каждый год на полках магазинов и в меню ресторанов увеличивается число позиций, заявленных как веганские или вегетарианские, то есть исключающие в составе продукты животного происхождения. К таким продуктам относятся и категория Dairy Alternatives. Несомненно, изучение товаров этой категории актуально и своевременно, и целью данной статьи стало проведение анализа мирового рынка альтернативных молочных товаров и выявление потребительских предпочтений. В статье рассмотрены зарубежный и российский рынок категории Dairy Alternatives, выявлены темпы роста и развития данного рынка, детально рассмотрен российский рынок и то, как в нем представлена категория Dairy Alternatives. Данная категория является одним из наиболее динамичных сегментов мирового продовольственного рынка, и в связи с этим необходимо ее тщательное изучение не только со стороны производства и реализации, но и со стороны запросов потребителей. Поэтому была установлена необходимость изучения потребительского мнения и предпочтений в отношении альтернативных молочных товаров и было проведено маркетинговое исследование. Данный метод помог определить целевую аудиторию категории Dairy Alternatives, позволил понять потребительские предпочтения нового товара. Результаты исследования свидетельствуют о том, что для дальнейшего создания продуктов внутри категории и ее развития можно рассмотреть такое сырье, как овес, соя, орехи. Учитывая вышеизложенные тенденции, можно прогнозировать, что категория продуктов на растительной основе будет демонстрировать в среднесрочной перспективе динамичный рост на российском рынке. Для этого необходимо ее правильное позиционирование и донесение до потребителя сведений о полезности таких продуктов. Nowadays, one of the most important nutritional trends is following a healthy lifestyle. This trend also includes the growing popularity of plant foods. Every year the number of items declared as vegan or vegetarian (these goods exclude products of animal origin) increases on store shelves and restaurant menus. The Dairy Alternatives category belongs to such products. Undoubtedly, the study of goods in this category is relevant and timely, and the purpose of this article was to analyze the world market for alternative dairy products and identify consumer preferences. The scientific article examines the foreign and Russian market of the Dairy Alternatives category, identifies the growth and development rates of this market, considers the Russian market in detail, and how the Dairy Alternatives category is represented in it. This category is one of the most dynamic segments of the world food market and, in this regard, it is necessary to carefully study it not only from the side of production and sale but also from the side of consumer demands. Therefore, the need to study consumer opinions and preferences for alternative dairy products was identified, and a marketing study was carried out. This method helped to define the target audience of the Dairy Alternatives category and made it possible to understand consumer preferences regarding the new product. The results of the study indicate that for the further creation of products within the category and its development, one can consider such raw materials as oats, soybeans, nuts. Considering the above trends, it can be predicted that the category of plant-based products will demonstrate dynamic growth in the Russian market in the medium term. To do this, it is necessary to correctly position it and convey to the consumer information about the usefulness of such a product.

<span>В статье проводится комплексный анализ экономических отношений России и Монголии на современном этапе. Исследуются динамика и структура торгового и инвестиционного взаимодействия стран. Установлено, что РФ по-прежнему остается одним из основных внешнеторговых партнеров Монголии, хотя роль российского фактора в монгольской экономике постепенно снижается. Существенным барьером на пути развития взаимных торговых отношений являются высокие таможенные пошлины на традиционные товары монгольского экспорта, а также значительные транспортные издержки. Инвестиционное сотрудничество пока не получило должного развития, в том числе из-за сильной конкуренции со стороны третьих стран. Делается вывод, что нынешнее состояние экономического взаимодействия России и Монголии не соответствует как достигнутому уровню сотрудничества в политической сфере, так и имеющимся возможностям. Сохраняющееся позитивное отношение к России среди политической элиты и населения Монголии создает благоприятные условия для активизации взаимодействия двух стран. Предлагаются конкретные рекомендации по укреплению российских позиций в Монголии, а также рассматриваются перспективные направления сотрудничества.</span>

<p class="_7Osnovnoi-text">Стремительно меняющийся мир живет ожиданием все новых перемен, еще более значительных, и далеко не всегда предсказуемых и понятных. К числу тревожных ожиданий можно с уверенностью отнести те, что связаны с разрушительными последствиями изменений окружающей среды, происходящими как в силу естественных причин, так и обусловленными активной деятельностью человека. С каждым днем становится все более очевидным, что ориентация на дальнейший рост потребления товаров и услуг материального характера приближает «час расплаты» в виде климатических и иных катаклизмов.</p><p class="_7Osnovnoi-text">Один из возможных путей предотвращения такого сценария развития событий предполагает не только отказ от чрезмерного потребления и производства, но и переход на иные виды услуг и продуктов, в том числе основанных на цифровых технологиях (при этом, конечно, несмотря на заметно меньшую материалоемкость последних, проблемы утилизации отходов и снижения воздействия на окружающую среду никуда не исчезают, но это, увы, уже становится неотъемлемой составляющей жизни общества).</p><p class="_7Osnovnoi-text">Важно то, что цифровые технологии позволяют не только уменьшить традиционные издержки на различных этапах создания, перемещения и использования товаров и услуг (от производственных и сбытовых до трансакционных, связанных с применением различных процедур координации и взаимодействия экономических агентов), но и создают предпосылки для формирования иной экономической и социальной реальности.</p><p class="_7Osnovnoi-text">Идее формирования новой реальности на основе принципиально иных технологий (сначала в рамках автоматизации, а затем цифровизации) уже не один десяток лет. По художественной литературе ее корни можно проследить до эпохи возникновения жанров утопии и научной фантастики (как тут не вспомнить того же Айзека Азимова, которому в январе 2020 г. исполнилось бы 100 лет). Эти «исторические» ожидания на протяжении последних десятилетий были усилены бурным развитием цифровых технологий.</p><p class="_7Osnovnoi-text">В сфере производства цифровизация нашла отражение, в частности, в формировании принципиально новых производственных процессов<span class="myHorizontalScaleForEmDashSpaceBefore"> </span>–<span class="myHorizontalScaleForEmDashSpaceAfter"> </span>гибких, меньших по масштабу и оперативно реагирующих на изменения спроса на товары и услуги (самонастраивающихся). Так, например, в Китае только за период 2014–2018 гг. в так называемые «умные фабрики» (smart manufacturing projects) было инвестировано более 14,5 млрд долл. (подчеркнем, что при этом следующим шагом там является «более глубокая интеграция… цифровых технологий в традиционные производственные процессы<span class="myHorizontalScaleForEmDashSpaceBefore"> </span>–<span class="myHorizontalScaleForEmDashSpaceAfter"> </span>в особенности во вспомогательные и обеспечивающие их составляющие… Движение в данном направлении обеспечило рост производительности труда более чем на 37% и привело к снижению текущих издержек на 21%»)<span class="myFootnotes CharOverride-1"><span id="footnote-000-backlink"><a class="_idFootnoteLink _idGenColorInherit" href="file:///Y:/2020_02/HTML/Column_2.html#footnote-000">*</a></span></span>.</p><p class="_7Osnovnoi-text">Сфера торговли также изменилась благодаря тем возможностям, которые предоставляют современные технологии хранения и работы с данными (не только поиск необходимого товара или услуги, но и их покупку и выбор оптимального способа доставки).</p><p class="_7Osnovnoi-text">Появились и принципиально новые услуги и товары<span class="myHorizontalScaleForEmDashSpaceBefore"> </span>–<span class="myHorizontalScaleForEmDashSpaceAfter"> </span>особенно отчетливо это видно на примере медиарынка (в его широком понимании<span class="myHorizontalScaleForEmDashSpaceBefore"> </span>–<span class="myHorizontalScaleForEmDashSpaceAfter"> </span>не только информации о текущих событиях, но и музыки, кино, литературы и различных компьютерных возможностей досуга<span class="myHorizontalScaleForEmDashSpaceBefore"> </span>–<span class="myHorizontalScaleForEmDashSpaceAfter"> </span>число игроков и пользователей компьютерных игр уже значительно превышает число тех, кто отдает предпочтение традиционным играм) (статья П. Н. Тесли).</p><p class="_7Osnovnoi-text">Все вместе взятое формирует другую<span class="myHorizontalScaleForEmDashSpaceBefore"> </span>–<span class="myHorizontalScaleForEmDashSpaceAfter"> </span>назовем ее «облачной»<span class="myHorizontalScaleForEmDashSpaceBefore"> </span>–<span class="myHorizontalScaleForEmDashSpaceAfter"> </span>реальность, которая сегодня все более ощутимо влияет на предпочтения относительно занятости, а также на выбор места жительства, условий проживания и, как следствие, на формирование системы ценностей людей.</p><p class="_7Osnovnoi-text">Кажется, еще немного, еще чуть-чуть и наступит новый блистающий и сияющий мир «облачного» будущего, где в основе потребления будут современные медиапродукты, где «цифра» задает и определяет и ритм жизни, и систему отношений между людьми (статья Д. Е. Добринской).</p><p class="_7Osnovnoi-text">Увы, этим мечтаниям еще долго не суждено воплотиться в жизнь. Создание, поддержание и, тем более, развитие «цифрового мира» требует привлечения весьма значительных реальных ресурсов (материальных, финансовых и человеческих), необходимых для обеспечения функционирования его технической, интеллектуальной и творческой составляющих (статья Н. А. Ганичева и О. Б. Кошовец).</p><p class="_7Osnovnoi-text">Наша духовная, культурная, социальная жизнь еще долго будет основываться на базовых ценностях и принципах общественного бытия, а деятельность<span class="myHorizontalScaleForEmDashSpaceBefore"> </span>–<span class="myHorizontalScaleForEmDashSpaceAfter"> </span>ориентироваться на получение максимальной отдачи от вложенных ресурсов и усилий.</p><p class="_7Osnovnoi-text">Поэтому, например, реформа государственного и общественного управления на базе только современных цифровых технологий без изменения внутренних процедур и механизмов взаимодействия участников социально-экономических процессов, по сути, мало что меняет. Да, может быть сформирована технически эффективная система документооборота и информирования граждан об их обязательствах и предоставляемых им возможностях (статья А. Н. Швецова и В. Н. Рысиной). Но, увы, в текущей ситуации сложно понять, почему и в связи с чем, несмотря на цифровизацию системы государственного управления (на уровне и в контексте современных мировых тенденций), так стремительно растет число госслужащих. Почему продвинутые цифровые технологии в системе управления обществом пока лишь в малой степени улучшают нашу жизнь.</p><p class="_7Osnovnoi-text">Создание современных цифровых технологий и процессов невозможно без формирования и развития сложной сети различных высокотехнологичных устройств и программных продуктов. К сожалению, в России радужные ожидания в этой сфере базируются главным образом на применении (или несущественной модернизации) созданных за рубежом продуктов и решений, но никак не на расширении процессов создания и развития отечественных технологий, компетенций и навыков (при этом, конечно, и у нас есть отдельные блистательные примеры создания современных продуктов мирового уровня<span class="myHorizontalScaleForEmDashSpaceBefore"> </span>–<span class="myHorizontalScaleForEmDashSpaceAfter"> </span>таких, как поисковик Yandex, картографический навигатор 2ГИС, система противовирусной защиты Касперского). Увы, ни с точки зрения занятости, ни по уровню генерации доходов отечественные производители цифровых изделий и технологий несопоставимы с компаниями традиционных отраслей и сфер хозяйственной деятельности.</p><p class="_7Osnovnoi-text">В целом «облачная» реальность пока предстает вполне логичным этапом эволюции той материально-технологической основы и того устройства общества, которые сформировались ранее. Говорить о том, что цифровые технологии способны оказать на социально-экономическую реальность радикальное воздействие, пока, на наш взгляд, преждевременно. Без кардинальных изменений в развитии научно-технологических основ традиционного производства, равно как и без формирования адекватной современным условиям социальной и транспортной инфраструктуры, речь может идти лишь об анклавах и очень узких территориях и «кочевничества», и цифрового управления государством и обществом. По этой причине возникающие перед нашим взором радужные картины цифрового «кочевья» представляются ничем иным, как заоблачными мечтаниями. Надо полагать, особенно хорошо мечтается, если отгородиться от мира наушниками при прослушивании и просмотре качественных и доступных медиапродуктов. Это очень способствует развитию воображения, но никак не связано с насущной необходимостью решения проблем нарастания научно-технологического отставания.</p><p class="_7Osnovnoi-text">_________________________</p><p class="_7Osnovnoi-text"><span lang="en-US"> *Ma Si Ministry sets out upgrading strategy</span><span lang="en-US">. </span><span class="myHorizontalScaleForEmDashSpaceAfter" lang="en-US">– </span><span lang="en-US">China Daily, December 13, 2018</span><span lang="en-US">. </span><span class="myHorizontalScaleForEmDashSpaceAfter" lang="en-US">– </span><span lang="en-US">chinadaily.com.cn/business</span></p>

Обеспечение комфортными условиями животных в молочном скотоводстве является важной задачей, так как количество полученного молока напрямую зависит от физического и эмоционального состояния коров. Исследования проведены на базе молочно-товарной фермы Удмуртии в 2018 г. Доение коров (184 гол.) производилось в щадящем режиме с помощью 4 роботов-дояров, которых обслуживали посменно 3 оператора. В роботе-дояре предусмотрены электронные весы. Когда корова заходит в робот-дояр, на экране монитора автоматически высвечиваются индивидуальный номер, кличка коровы, живая масса, количество молока по четвертям вымени и общий удой, время доения и т.д., что упрощает работу зоотехника-селекционера. Показано, что удой на 1 корову в сутки за период исследования составил от 23,4 ± 3,9 до 27,9 ± 2,2 кг при интенсивности молокоотдачи от 1,58 до 2,24 кг/мин. За период работы доильных роботов зафиксировано 6,9 % отказов от доения коров. Время подготовки к доению коров в среднем составило 2,14 мин. Среднее время нахождения коров в роботе-дояре за 24 ч составило 11,97 ± 1,56 мин; средний показатель доения коров в сутки — 3,5 раза. Мониторинг работы роботов-дояров показал, что имеется ещё свободное время (22,9 %), что говорит о том, что роботы пока не полностью загружены в связи с недостатком поголовья коров. В целом по ферме занятость роботов-дояров составила только 65,7 %, количество посещений роботов-дояров всего — 1050 раз. После заполнения коровника достаточным количество коров необходимо проводить жесткий отбор коров-первотёлок по морфологическим признакам и функциональным свойствам вымени.

У статті досліджено основиправового регулювання міжнародного співробітництва під час кри-мінального провадження. Акцен-товано на тому, що масштабиміжнародного співробітництвавизначаються потребами реаліза-ції основних завдань кримінальногопровадження. Відповідно до вимогКПК України, у провадженнях прозлочини транснаціонального харак-теру без такої співпраці неможливозабезпечити перелічені нижче дії:збирання доказів, які перебуваютьза кордоном; здійснення криміналь-ного переслідування; охорону праві свобод людини та громадянина укримінальному провадженні; від-шкодування завданих збитків, атакож можливої конфіскації майна.Перераховані кримінальні процесу-альні функції реалізуються тією чиіншою мірою органами досудовогорозслідування, прокуратури й судупід час досудового провадження тасудового розгляду, тобто у кримі-нальному процесі.Зазначено, що норми міжна-родних договорів, кримінальногота кримінального процесуальногозаконодавства прямо вказують нанеобхідність міжнародного співро-бітництва під час кримінальногопровадження, без якого в кримі-нальних справах будь-якої катего-рії можливість призначення пока-рання є малоймовірною.Визначено, що належна регла-ментація в національному кримі-нальному процесуальному зако-нодавстві правил міжнародногоспівробітництва при розслідуваннізлочинів будь-якої категорії перед-бачає, перш за все, необхідністьвизначення предмета правовогорегулювання та на цій основі –його поняття, без чого неможливояк на теоретичному, так і на при-кладному рівні встановити межі,принципи та порядок такогоспівробітництва. Зазначено, щопредмет правового регулювання єскладною багатоаспектною кате-горією, до структури якої входятьтакі елементи, як: а) суб’єкти;б) поведінка, вчинки та дії суб’єк-тів; в) об’єкти навколишнього сере-довища, з приводу яких суб’єктивступають у взаємовідносини одинз одним; г) соціальні факти (події,обставини) – причини виникненняабо припинення відносин.Надано авторське визначенняміжнародного співробітництва підчас кримінального провадження.

Россия занимает уникальное географическое положение – между Европой и «Большой Азией» (странами, часть которых относят к Азиатско-Тихоокеанскому региону). Очевидные экономические и политические выгоды этого обстоятельства использовались, пожалуй, еще с ХVII века – с продвижения купцов в Поднебесную. С русской стороны предметом торговли были, прежде всего, меха, со стороны Китая и «Большой Азии» – чай и пряности. Торговый люд, несмотря на все риски столь длительного путешествия, манили те колоссальные коммерческие выгоды, которые обеспечивала торговля заморским товаром. Государство при этом интересовало не столько поступление налогов в казну, сколько укрепление и расширение осваиваемого пространства – и как основы безопасности границ, и как источника получения новых товаров и новых экономических возможностей.Об этом невольно задумываешься, стремясь осознать ту ситуацию, которая складывается в настоящее время в экономическом сотрудничестве России со странами «Большой Азии». Как представляется, клубок возникающих при этом взаимосвязей и проблем отчетливо виден на примере энергоресурсов – прежде всего, углеводородов, во все больших объемах поставляемых в данный глобальный макрорегион.С одной стороны, нельзя не ценить «поворот на Восток» в торговле российскими энергоресурсами – это позволяет диверсифицировать направления сбыта, хеджировать ценовые риски, а также развивать экспортную инфраструктуру в рамках так называемого «Восточного полигона» (той части Дальнего Востока, которая напрямую связана с экспортом углеводородов и угля). Последнее обстоятельство важно не только для создания возможностей ресурсного экспорта, но и с точки зрения развития других секторов экономики внутри страны (что, увы, пока не принимается по внимание).Эти и другие вопросы детально представлены на страницах тематической подборки настоящего выпуска «ЭКО». Наши коллеги из Центра энергетических исследований ИМЭМО РАН справедливо отмечают, что «наблюдаемые сдвиги в географической структуре российского нефтяного экспорта органично следуют за сдвигами в пространственной структуре мирового экономического роста» (статья И. А. Копытина). Во многом аналогичная ситуация характерна также и для рынка СПГ (статья А. О. Масленникова).И все же процессы встраивания России в энергопоток стран «Большой Азии» связаны со значительными рисками – как кратковременного, так и долгосрочного характера. К числу первых относится ценовая волатильность, а также все более усиливающиеся требования по раскрытию углеродного следа в рамках всей производственной цепочки. К числу вторых (и это, пожалуй, самый серьезный аспект для России) следует отнести временны́е рамки устойчивого присутствия на данных рынках. Энергопоток отмеченных стран сильно отличается по своим качественным особенностям. Одни из них, как Япония, устойчиво уменьшают импорт энергоресурсов. Другие, Китай прежде всего, наращивают импорт, но осуществляют это в рамках долгосрочной политики реструктуризации энергетического сектора и активного продвижения автомобилизации (статья М. В. Синицына). Третьи (Индия и страны с «невысоким и средним уровнем развития») динамично повышают потребление, как важнейшее условие экономического роста в рамках модели индустриализации (статья С. В. Жукова и О. Б. Резниковой).Основной риск для России заключается в консервации индустриальной сырьевой структуры экономики. В условиях новых геополитических вызовов и низкоуглеродных трендов приоритетным для страны и ее восточных регионов становится не столько количественный рост производства и экспорта энергоресурсов, сколько формирование новой системы взаимосвязей «ТЭК – экономика страны» с целью развития новых высокотехнологичных направлений и создания тем самым высокотехнологичных рабочих мест.В современной экономике чрезвычайно важно влияние ТЭКа на структурные преобразования в хозяйстве страны и ее регионов, равно как и следование приоритетам устойчивого социально-экономического и низкоуглеродного развития в русле современной системы ценностей. Примером явного отставания от подобных трендов служит, в частности, тот факт, что в нашей стране «…на поддержку спроса на электромобили пока средств не заложено»1 (что явно диссонирует с мерами, предпринимаемыми в Китае – см. статью М. В. Синицына).С горечью приходится констатировать, что и названным аспектам развития ТЭКа у нас пока уделяется чрезвычайно мало внимания. Основной упор делается на создание инфраструктуры для «выхода» сырья и продуктов первичной переработки на рынки азиатских стран – это касается и нефти, и природного газа, и угля. Как отмечают наши коллеги из Института экономических исследований ДВО РАН, «в 2000–2005 гг. … полагалось обеспечение совмещения инфраструктурной функции Дальнего Востока с задачей формирования “новой индустриальной базы” в форме создания кластеров высокотехнологичных производств и сервисов в южной части региона. И решение этой задачи, как и реализация концепции новой индустриализации вообще, представлялoсь в форме создания промышленно-сервисных дуг в южной части Дальнего Востока. …Однако уже к концу первого десятилетия XXI в. ситуация кардинально изменилась. Идея формирования “перехватывающих приграничных дуг” реализуется в сопредельных с российским Дальним Востоком северо-восточных провинциях Китая, где действует специальная программа модернизации старой промышленной базы»2.Представляется, что реализация замысла создания «промышленно-сервисных дуг» в ТЭКе и Востока России, и страны в целом все еще ждет своего часа. Ответы на вопрос о его необходимости лежат как в плоскости теоретической – определении путей формирования и развития институциональных систем в ТЭКе (с учетом исторических традиций, ранее созданных активов, состава и особенностей взаимодействия основных экономических агентов), так и в сфере практической энергетической политики (не только с точки зрения состава и структуры стратегических документов, но и в плане определения роли и места различных уровней иерархии государственного регулирования).Теоретические основы решения отмеченных выше проблем имеют общий характер, а ключевую роль играют базовые положения системного подхода и тесно связанные с ними обобщения современной институциональной теории. При этом в практическом применении данных положений и подходов необходимо учитывать специфику существующих производственно-экономических систем. Последнее важно не столько с точки зрения обеспечения приверженности ранее избранному пути, сколько в свете понимания и учета стартовых условий перехода отечественного ТЭКа в новое качество, обеспечивающее следование современным ценностным ориентирам развития3.1 Никитина О., Смертина П. Гражданам не доплатят за электромобили. Правительство не нашло средств на субсидирование рынка// Газета «Коммерсантъ». № 141. 11.08.2021.2 Российский Дальний Восток на пути в будущее/ Под ред. П. А. Минакира; Институт экономических исследований ДВО РАН. Хабаровск: ИЭИ ДВО РАН, 2017. 395 с. [C. 95].3 Крюков В. А. Институциональная структура нефтегазового сектора. Проблемы и направления трансформации. Новосибирск: Издательство ИЭОПП СО РАН. 1998. 276 с.

<p class="_7Osnovnoi-text">Выполнение государством его основной функции<span class="myHorizontalScaleForEmDashSpaceBefore"> </span>–<span class="myHorizontalScaleForEmDashSpaceAfter"> </span>обеспечения функционирования и развития страны в русле достижения национальных приоритетов<span class="myHorizontalScaleForEmDashSpaceBefore"> </span>–<span class="myHorizontalScaleForEmDashSpaceAfter"> </span>сегодня немыслимо без его активного вовлечения в экономические процессы. Последнее может выражаться как в прямом участии в собственности (вплоть до оперативного управления), так и в различных видах косвенного воздействия на хозяйственную жизнь (от применения многих инструментов кредитно-денежной политики до закупки товаров и услуг для выполнения большого числа государственных функций).</p><p class="_7Osnovnoi-text">Закупка товаров и услуг государством настолько значительна, что влияет не только на совокупный спрос в стране, но и на направления развития целых секторов экономики и территорий. Очень часто при проведении таких закупок государство, помимо непосредственно удовлетворения своего спроса, пытается решать и другие задачи (за счет и в рамках целенаправленной поддержки науки, образования и высокотехнологичных и экологичных производителей) и, безусловно, при этом пытается «вписаться» в жесткие рамки бюджетных назначений и ограничений.</p><p class="_7Osnovnoi-text">Последнюю задачу довольно непросто реализовать, если рынок товаров и услуг отсутствует или слабо развит. Еще более осложняющим фактором является непрозрачность и запутанность отношений покупателей (в лице государственных структур), производителей и разного рода посредников, на и без того несовершенном рынке.</p><p class="_7Osnovnoi-text">Следствием отмеченных обстоятельств становится стремление государства к жесткой регламентации процессов закупки. Это тем более сложно, так как те цели, которые государство ставит перед собой в ходе закупочной деятельности (а следовательно, и те критерии, по которым можно было бы оценить ее эффективность), трудно совместимы: стремление к экономии госрасходов плохо сочетается с поддержкой перспективных направлений изменения структуры экономики, или, например, с ориентацией на обеспечение здоровья населения (статья О. П. Валиевой). Более того, сам по себе критерий экономии текущих госрасходов в процессе закупок мало корреспондирует с необходимостью рационализации их общей величины (статья В. В. Мельникова и Г. П. Литвинцевой). А именно, процесс организации государственных закупок даже при видимой экономии затрат на собственно оплату приобретаемых товаров и услуг сопровождается ростом общих издержек, связанных со сложностью и забюрократизированностью предписываемых «конкурентных» процедур, поддержание и использование которых в итоге обходится едва ли не дороже, чем сама покупка. Увы, но сведение организации закупочной деятельности государства к чисто техническим процедурам не может ни обеспечить компромисс различных целей, ни повысить администрируемость и прозрачность сферы госзакупок.</p><p class="_7Osnovnoi-text">Если же принять во внимание те обстоятельства, что в проводимых аукционах, как правило, конкурентами выступают не производители, а посредники (перекупщики), что при этом широко практикуются сговоры продавцов и покупателей, что показатели, формируемые на электронных площадках, могут являться результатом манипулирования со стороны заинтересованных участников, картина становится еще более неприглядной и не внушает оптимизма относительно потенциала и возможностей контрактной системы в ее нынешнем виде.</p><p class="_7Osnovnoi-text">В основе успешности закупочной деятельности, как представляется, лежат следующие составляющие:</p><p class="_7Osnovnoi-text">а) понимание того, в рамках какой реальной экономики она осуществляется (практика, а не «фантом» экономики, зафиксированный в предписаниях и ожиданиях «заинтересованного» законодателя) (интервью Н. В. Сычевой);</p><p class="_7Osnovnoi-text">б) учет мнений и активное участие сообществ производителей и поставщиков товаров и услуг различного типа и назначения с целью формирования и развития атмосферы рыночного доверия и использования на этой основе репутационных механизмов (статья М. Ю. Малкиной и А. В. Виноградовой);</p><p class="_7Osnovnoi-text">в) наличие не только адекватного правового поля осуществления контрактов на поставку товаров и услуг, но и системы стимулов и ориентиров улучшения и развития этой деятельности (статья В. В. Мельникова и Г. П. Литвинцевой).</p><p class="_7Osnovnoi-text">Мало общего с конкурентной средой имеет ситуация, когда «60–70%<span class="myHorizontalScaleForEmDashSpaceBefore"> </span>–<span class="myHorizontalScaleForEmDashSpaceAfter"> </span>это… закупки у монополистов». В подобных случаях вряд ли целесообразно декорировать прямую (де-факто) закупку под конкурс или аукцион. Основной акцент работы должен быть переключен на проработку проекта контракта (со всеми необходимыми его составляющими<span class="myHorizontalScaleForEmDashSpaceBefore"> </span>–<span class="myHorizontalScaleForEmDashSpaceAfter"> </span>от приемки и до экспертизы закупаемых работ и услуг) (интервью Н. В. Сычевой).</p><p class="_7Osnovnoi-text">Для преодоления отмеченных «родимых пятен» закупочной деятельности в условиях отечественных реалий необходимо активное вовлечение в процесс подготовки и принятия решений всех ее участников. В определенном смысле это означает привнесение элементов гражданского общества в процедуры согласования, выбора и определения поставщиков (прежде всего, производителей и продавцов, их представляющих).</p><p class="_7Osnovnoi-text">Трудно в этой связи переоценить роль и место ассоциаций и объединений производителей и продавцов. Последние могут создаваться как непосредственно представителями бизнес-сообществ, так и при активном участии государства. Это особенно важно в тех сферах и областях, которые являются высокомонополизированными и связаны с обеспечением ключевых функций государства.</p><p class="_7Osnovnoi-text">Так, например, даже в Уставе Горном Российской Империи (издания 1893 года с дополнениями 1902 года) было зафиксировано положение о создании и функционировании съездов горнопромышленников:</p><p class="_7Osnovnoi-text">«Статья 35. Министру Государственных Имуществ представляется созывать, когда и где это окажется удобным, съезды горнопромышленников Уральского хребта, равно как Подмосковного бассейна и юга России, под председательством лиц по его, Министра, назначению, для обсуждения предметов, касающихся нужд местной горной промышленности…»<span class="myFootnotes _idGenCharOverride-1"><span id="footnote-000-backlink"><a class="_idFootnoteLink _idGenColorInherit" href="file:///Y:/2020_03/HTML/Column_3.html#footnote-000">*</a></span></span>.</p><p class="_7Osnovnoi-text">Данные съезды, в числе прочих вопросов, обсуждали и определяли не только нужды горнопромышленников, но также являлись «площадкой» формирования репутационных рейтингов поставщиков для нужд государства различной горнопромышленной продукции.</p><p class="_7Osnovnoi-text">В современной России вопрос, по какому пути пойдет преодоление несовершенства государства и еще большего несовершенства рынка, пока остается открытым. Национальные проекты не снимают эти вопросы с повестки дня, скорее, наоборот, значительно их актуализируют. К числу ключевых также, несомненно, относится и вопрос участия регионов в данных процессах<span class="myHorizontalScaleForEmDashSpaceBefore"> </span>–<span class="myHorizontalScaleForEmDashSpaceAfter"> </span>от возможности вносить уточнения в процедуру закупок с учетом локальной специфики до степени воздействия в целом на закупочную деятельность.</p><p class="_7Osnovnoi-text">Пока в нашей стране речь идет больше о своевременности и регулярности финансирования государством своей доли участия в тех или иных инициативах. Об эффективности и результатах закупочной деятельности в рамках реализации национальных проектов сегодня говорить преждевременно. Очевидно, что в значительной степени последние зависят от разумного сочетания предписывающих процедур и степени свободы всех участников процесса закупок.</p><p class="_7Osnovnoi-text">-----------------------------</p><p class="_7Osnovnoi-text"><span class="myFootnotes _idGenCharOverride-1"><a class="_idFootnoteAnchor _idGenColorInherit" href="file:///Y:/2020_03/HTML/Column_3.html#footnote-000-backlink">*</a></span><span> Свод Постановлений о горнопромышленности. Отдел второй. О съездах горно- (золото- и нефте-) промышленников). К статьям 35, 36 и 552–555 Устава Горного) // Граф А. А. Девиер и В. Р. Бредов «Свод Постановлений о Горнопромышленности». Том 1. – 294 с. + Приложения 442 с. Санкт-Петербург: Типография М. М. Стасюлевича. 1904. С. 167–211 </span><span lang="en-US">[</span><span>С. 24</span><span lang="en-US">]</span><span>.</span></p>

Цель работы: состоит в анализе малого предпринимательства как фактора, обеспечивающего экономический рост. Метод или методология проведения работы. Проведен теоретический анализ проблем малого предпринимательства и описаны перспективы его развития. Результаты. Сектор малого предпринимательства является основой и одним из важнейших элементов экономики любого общества с рыночной экономикой. Именно в области малого бизнеса человек начинает реализовать и внедрять свои творческие способности, производственно-конструкторский и научный потенциал, так как идеи и разработки малого предпринимательства являются определенным стартом для производства полезных товаров и услуг крупнейших корпораций. Между уровнем развития предпринимательства и уровнем жизни населения существует прямая связь. Чем ниже уровень жизни населения, тем ниже уровень развития малого бизнеса, и, наоборот, чем выше уровень развития малого бизнеса, тем выше уровень жизни. По данным официальной статистики число жителей в России с доходами ниже прожиточного минимума в 2019 г. достигло более 21 млн человек. Это 14,3% от общего числа населения (против 13,9% в 2018 г.). Уровень бедности в стране по-прежнему очень высок. Именно малый бизнес формирует «средний класс» и, таким образом, способствует тому, что тенденция к социальной дифференциации, характеризующей рыночную экономику, ослабевает. Стабильную политическую и экономическую организацию общества формирует именно средний класс. Несмотря на заявления официальных лиц о поддержке малого и среднего предпринимательства и важности развития данного сегмента, пока в нем наблюдается стагнация. Число малых и средних предприятий за год сократилось на 6,1% и 7,3% соответственно. Причина снижения числа малых и средних компаний связана с тем, что у населения уже пятый год снижаются доходы, не произошло улучшения административного , выросла налоговая нагрузка. Бесспорно, что малое и среднее предпринимательство имеет важное значение для экономики государства, и оценка тому, насколько может увеличиться бюджет государства за счет малого предпринимательства, не дана. Для того чтобы предприятия малого бизнеса успешно функционировали, государству необходимо сократить бюрократические барьеры, создать благоприятные условия для развития, вести разумное налогообложение, создать условия для ведения здоровой конкуренции. Подобные примеры встречаются в мировой экономике, и этот опыт стоит применить и в российской экономике. При создании благоприятных условиях для малого предпринимательства доходная часть бюджета страны значительно увеличиться. Область применения результатов. Результаты проведенного исследования могут быть применены при формировании государственной политики регулирования малого предпринимательства. Выводы. Исходя из опыта экономически развитых стран в успешном развитии малого бизнеса, напрашивается вывод о том, что для успешного развития бизнеса необходима стабильная, всесторонняя государственная поддержка в различных формах. К таким формам относятся: материально-техническое снабжение, научно-технические и информационно-консультативные центры, система страхования, государственные гарантии, различные льготы, дотации, субсидии, соответствующие нормативные акты и комплексные программы, доступные и понятные системы.

Вовлечение администрацией исправительного учреждения в трудовую деятельность осужденных способствует привитию им желания трудиться, получению ими профессии, повышению квалификации, что имеет колоссальное значение для подготовки их к жизни уже после отбытия наказания. Уровень трудовой занятости осужденных оказывает непосредственное влияние на морально-психологическую атмосферу в исправительных учреждениях, а также профилактику преступлений и правонарушений в связи с занятостью осужденных. В исправительных учреждениях образованы структурные подразделения, такие как центры трудовой адаптации осужденных (далее - ЦТАО) или учебно-производственные (трудовые) мастерские. Производственная деятельность на территориях исправительных учреждений обладает определенной спецификой. На сегодняшний день многие предприятия и организации проявляют желание взаимодействовать с учреждениями уголовно-исполнительной системы в сфере организации труда и производства каких-либо товаров, однако эти объемы пока не велики, если сравнивать с аналогичной работой, проводимой в европейских странах. Автором отмечается, что одной из причин этого является низкое качество выпускаемой продукции. Чтобы достичь более высоких результатов, необходимо заинтересовать осужденных путем выполнения сотрудниками законных интересов трудоустроенных осужденных в ЦТАО (предоставления отпуска, оплаты труда и т. д.). Следует отметить, что при функционировании ЦТАО имеется множество проблем, затрагивающих в том числе и правовое положение осужденных. В данной статье предложены меры по улучшению функционирования центров трудовой адаптации в исправительных учреждениях и вовлечению осужденных в деятельность данных центров. The involvement of convicts in the work by the correctional institution administration helps to stimulate their desire to work, to get a profession, to improve their skills, which is of great importance for preparing them for life after serving their sentence. The level of convicts’ employment directly affects the moral and psychological atmosphere in correctional institutions, as well as the prevention of crimes and offenses in connection with the employment of convicts. In correctional institutions, structural divisions are formed, such as centers for labor adaptation of convicts (hereinafter referred to as CLAC) or training and production (labor) workshops. Production activities on the territories of correctional institutions have certain specifics. Today, many enterprises and organizations are willing to cooperate with institutions of the penal system in the field of labor organization and production of any goods, but these volumes are not yet large, when compared with similar work carried out in European countries. The author notes that one of the reasons for this is the low quality of products and in order to achieve better results, it is necessary to interest convicts by fulfilling the legitimate interests of employed convicts in the Central administrative CLAC (granting leave, payment of labor, etc.). It should be noted that there are many problems in the functioning of the Central administrative CLAC, including those affecting the legal status of convicts. This article suggests measures to improve the work of labor adaptation centers in correctional institutions and the involvement of convicts in the activities of these centers.

Пандемия COVID-19 и ограничения, направленные на ее сдерживание, привели к снижению экономической активности, сокращению мировой торговли, оказали масштабное воздействие на мировую экономику, усилив существующие проблемы. Следствием замедления темпов экономического роста в глобальных масштабах, затронувшим большинство секторов экономики, стало падение спроса на энергоресурсы. Такая тенденция должна была неизбежно отразиться на показателях российской внешней торговли, в структуре которой значительную долю экспорта формирует именно топливно-энергетическое сырье. В данной работе представлен анализ современного состояния и особенностей реализации внешнеторговой деятельности РФ в условиях антиковидных ограничений. Исследована как товарная, так и географическая структура экспорта и импорта Российской Федерации до пандемии и в 2020 г. Дана оценка влиянию пандемии на торговлю услугами. Рассчитаны индексы внутриотраслевой торговли РФ. Полученные данные позволили оценить степень воздействия текущего экономического кризиса на изменение динамики показателей внешней торговли России. Анализ выявил явный дисбаланс в структуре, как экспорта, так и импорта, и серьезную зависимость от конъюнктуры энергетических рынков, сжатие которых привело к существенному сокращению экспортных поступлений. Основываясь на результатах проделанной работы, можно прийти к выводу, что ранее принятые меры, ориентированные на импортозамещение и развитие в РФ высокотехнологичных отраслей, пока явных положительных результатов не дают, по крайней мере, структура внешней торговли их не отражает. Если анализировать показатели внутриотраслевой торговли, то они свидетельствуют о слабой диверсификации экспорта, а также о неконкурентоспособности целых секторов российской экономики. В условиях новых вызовов и увеличения степени неопределенности следует взглянуть на роль РФ в международном разделении труда под новым углом. The COVID-19 pandemic and the restrictions aimed at containing it have led to a decrease in economic activity, a reduction in world trade, and had a massive impact on the global economy, exacerbating existing problems. The slowdown in economic growth on a global scale, which affected most sectors of the economy, resulted in a drop in demand for energy resources. This trend should inevitably affect the indicators of Russian foreign trade, in the structure of which a significant share of exports is formed by fuel and energy raw materials. This paper presents an analysis of the current state and features of the development of foreign trade activities of the Russian Federation in the context of antiquated restrictions. We investigated both the commodity and the geographical structure of exports and imports of the Russian Federation before the pandemic and in 2020. The impact of the pandemic on trade in services is assessed. The indices of intra-industry trade of the Russian Federation were calculated. The data obtained made it possible to assess the degree of impact of the current economic crisis on the change in the dynamics of indicators of Russia’s foreign trade. The analysis revealed a clear imbalance in the structure of both exports and imports, and a serious dependence on the conjuncture of energy markets, the contraction of which led to a significant reduction in export earnings. Based on the results of the work done, we can conclude that the previously adopted measures aimed at import substitution and the development of high-tech industries in the Russian Federation have not yet yielded clear positive results, at least the structure of foreign trade does not reflect them. If we analyze the indicators of intra-industry trade, they indicate a weak diversification of exports, as well as the lack of competitiveness of entire sectors of the Russian economy. In the face of new challenges and an increasing degree of uncertainty, one should look at the role of the Russian Federation in the international division of labor from a new angle.

<p> Пожалуй, ни один документ в сфере социально-экономической политики, от федерального уровня до фирм и крупных корпораций, не обходится без слов о приоритете роста благосостояния человека, удовлетворения его растущих потребностей в соответствии с современными представлениями об условиях жизни. И среди основных источников роста благосостояния/общественной полезности (социально-экономической отдачи) непременно фигурируют капитал, земля (природные ресурсы), а также труд. Труд (точнее, человек – носитель навыков и умений) является и целью, и одним из основных источников роста благосостояния и отдачи от использования капитала.</p><p> </p><div id="_idContainer001"><p> Иными словами, рост благосостояния населения (отвлекаясь от международного разделения труда) при его же активном участии и обеспечивается.</p><p>Можно, конечно, пренебрегать ролью населения (умениями и трудовыми навыками) в процессе производства товаров и предоставления услуг и основной акцент делать на отдаче от вложенного капитала, а также на доступе к лучшим участкам земли и недр. Увы, такой подход, характерный для периода первоначального накопления капитала и промышленной индустриализации, ушел в прошлое. Не только из-за возрастающих требований к труду, но и все большей зависимости результатов труда как от знаний и навыков, так и от «внутреннего облика» человека, ими располагающего. Речь идет не только о мотивации к высокоэффективному и высокопроизводительному труду на конкретном рабочем месте, но и о той внутренней («пассионарной») энергии, характерной для народов в период их расцвета, когда они достигают «пика» общественно-экономической результативности. Посмотрим на современный Китай – его экономику движут не только и не столько «эффективные» менеджеры, сколько сильное внутреннее стремление жителей страны к лучшей, более благополучной (в материальном смысле) жизни.</p><p>Последствия пренебрежения «внутренним обликом» человека труда хорошо известны – это социальные потрясения и трансформации, свидетелями которых были жители России на протяжении новейшей истории, а в случае менее остром (но не менее болезненном) – утрата конкурентоспособности и неизбежный уход сначала с «экономической», а затем – и с «исторической» сцены.</p><p>Отмеченные соображения лежат в основе переосмысления роли человеческой деятельности в современной экономике. Авторы настоящего номера солидарны в необходимости комплексного взгляда на проблему труда. Наша позиция состоит в том, что «механической» подмены понятий (вместо трудовых ресурсов – «человеческий капитал») недостаточно. Понятие «человеческий капитал» значительно шире и содержательнее, чем «труд» и «трудовые ресурсы» при традиционном подходе, присущем индустриальной экономике и нашедшем отражение в таблицах «Затраты ¬ выпуск».</p><p>Именно поэтому, например, возникает необходимость развития и адаптации подобной методологии для межотраслевых оценок и сопоставлений. Как считают авторы номера (статья А.О. Баранова и Ю.М. Слепенковой), остро стоит проблема учета пропорций распределения валовой продукции экономики между конечным потреблением, накоплением и промежуточным потреблением. Переход к понятию «совокупное накопление» (которое включает и человеческий капитал») абсолютно меняет представления о потенциале развития российской экономики. С учетом далеко не самого «прогрессивного» возраста основного капитала, а также более чем скромных инвестиций в человеческий капитал на протяжении текущего столетия, ее перспективы видятся весьма непростыми. Это касается, прежде всего, возможности перехода на траекторию экономического роста, который позволил бы развиваться в русле современных общемировых тенденций.</p><p>О нарастающих проблемах свидетельствует и анализ отдачи от человеческого капитала (см. статью А.В. Корицкого). Автор отмечает: «Приходится с горечью констатировать, что расходы на образование в России заметно ниже аналогичных расходов в развитых странах в абсолютном выражении в расчете на одного учащегося. Более того, расходы на образование всех видов к доходам населения России в несколько раз ниже и отношения инвестиций в основной капитал к этим же доходам».</p><p>Это означает, что говорить о повороте социально-экономической политики в направлении роста человеческого капитала в России пока преждевременно. Скорее, здесь имеет место явление, характерное для социально-экономической политики в нашей стране, – декларативность и смена терминологии без изменения содержания. Тем более преждевременно говорить о результативности усилий по формированию иного облика работника, ориентированного на успешную и высокоэффективную деятельность в условиях турбулентного окружающего мира.</p><p>Макроэкономический анализ, свидетельствующий о невнимании к вопросам формирования и накопления человеческого капитала, подтверждается и «картинками с мест». Так, «кадровые процессы в легкой промышленности идут вразрез со стратегическими планами развития отрасли» (статья О.А. Коленниковой). Доминирует «классическая затратная экономика» – перемены идут стихийно, и их движителем по-прежнему является дешевый труд. Ориентация на рост «человеческого капитала» и отдачу от него невозможна без внимания ко всем экономическим субъектам – от индивидуальных предпринимателей до крупных корпораций. Необходимость такого подхода отражает возросшую значимость отдельного человека и его внутреннего мотивационного «облика». К сожалению, индивид в реализуемых шагах и схемах «не виден».</p><p>Именно поэтому из многообразия потенциальных носителей человеческого капитала выпадают, например, люди с ограниченными физическими возможностями. Как отмечают наши авторы, «рынок труда инвалидов обладает высокой степенью неопределенности» (статья Л.М. Низовой и Е.Н. Сорокиной). Но ограничения в возможностях жизнедеятельности отнюдь не означают ограничений в творчестве и участии в созидательной деятельности. Россия имеет печальный опыт решения проблем инвалидов за счет предоставления фирмам, формально использующим их труд, колоссальных льгот и преференций по уплате налогов в 1990-е годы (следы которых «теряются в тумане»).</p><p>Среди основных причин не очень успешной замены парадигмы «труда» (трудовых ресурсов) парадигмой «человеческого капитала» – невнимание к деталям и примитивизация (вызванная пресловутой администрируемостью и однозначной измеримостью управленческих решений) явлений и процессов в современной экономике. Как отмечают А.А. Широв и В.В. Потапенко, «необходим динамический взгляд». Это касается не только демографии, но и политики технического перевооружения, изменения структуры расходов населения и многих других не менее важных процессов в экономике и социальной сфере.</p><p>Без накопления человеческого капитала (образованного и мотивированного на конструктивные изменения человека – участника экономических процессов) на современном этапе нет и не может быть сколь-нибудь заметного экономического роста, необходимого для приемлемого в нынешних условиях уровня благосостояния. А благосостояние невозможно вне экономического развития и роста. Круг замкнулся. Как из него выйти? Есть стратегии и программы, но нет значимых результатов.</p><p>Наша позиция состоит в том, что их и не будет до тех пор, пока не удастся соединить цель и средства, переосмыслив роль человека – и созидателя, и цели экономических процессов и преобразований.</p></div><table><tbody><tr><td valign="bottom"> </td></tr><tr><td>Главный редактор «ЭКО»</td><td valign="bottom"><img src="http://econom.nsc.ru/eco/Image/SignatureCru001.gif" alt=" " width="130" height="72" border="0" /></td><td>В.А. КРЮКОВ<br /><br /></td></tr></tbody></table>

Политические процессы в государствах Центральной Азии трудно поддаются прогнозу. Сложившаяся ранее в этом регионе подсистема международных отношений на данный момент претерпела значительные изменения под влиянием внешних центров силы. Открытие в начале 2000-х годов в регионе военных баз НАТО вызвало заметную обеспокоенность не только России, но и Китая. Среднеазиатским лидерам нравится термин «многовекторность» как определение их внешнеполитического курса, хотя в их исполнении это - элементарная всеядность или, правильнее, неразборчивость. Больше всех в подобной политике преуспела Киргизия, прославившаяся, например, тем, что на ее территории успешно действуют военные структуры двух противоположных «по знаку» блоков - НАТО и ОДКБ. Большая часть внешнего долга (2,2 млрд. долл.) Киргизии сложилась из заимствований у контролируемых США международных финансовых институтов, например, Всемирного банка. Это обстоятельство как раз и является тем самым крючком, на котором Запад держит маленькую среднеазиатскую республику. Имеет виды на Киргизию и соседний Китай, чьи экономические интересы здесь год от года нарастают. В своих устремлениях между Россией, США и Евросоюзом продолжает метаться Узбекистан. Это очевидная попытка Ташкента следовать своей исконной линии игры на противоречиях внешних центров силы, стремясь получить максимум выгоды для себя. Тем же самым, в разной степени, занимаются и Казахстан с Таджикистаном. Таким образом, построение прогностических сценариев развития ситуации в центрально-азиатском регионе сопряжено с серьезными трудностями, вызванными, в первую очередь, клановостью местных политических элит, незавершенностью государственного строительства и отсутствием (полным или практически полным) демократических структур, способных оказать на общество предсказуемое влияние. Свою лепту в непредсказуемость параметров возможного развития вносит присутствие региональных и внерегиональных акторов, заинтересованных в использовании сырьевых ресурсов Центральной Азии. Апрельский (2010 года) переворот в Киргизии и развернувшееся после него массовое мародерство положило конец эпохе «бархатных революций» на постсоветском пространстве, когда власть отдавали легко и почти бескровно. Шумные смены руководства власти «цветочного периода», при которых правящие президенты недолго цеплялись за кресло, гордо объявляя о нежелании кровопролития, завершились. До определенного времени процессы постсоветского развития в зоне Центральной Азии способствовали сохранению здесь уникальной в своем роде конфигурации политического взаимодействия, позволявшей предотвратить дестабилизацию региональной обстановки, обеспечить новым независимым государствам необходимые финансовые ресурсы за счет бесперебойных поставок углеводородов на мировые рынки. Эти позитивные результаты были достигнуты в первую очередь благодаря особому вкладу России и сохранению ее роли в качестве ведущего международного партнера центрально-азиатских государств. Однако значительное расширение присутствия США, КНР, других зарубежных стран и крупных ТНК в Центральной Азии оказывает в последние годы все более заметное влияние на позиции центральноазиатских элит, усиливая вероятность изменений региональной архитектуры в среднесрочной перспективе. Изучению обстановки в Центральной Азии уделяется большое внимание отечественных и зарубежных исследователей. Однако неопределенность представлений о перспективах региона сохраняетсяi. Несмотря на потенциально конфликтогенное развитие ситуации в Центральной Азии, связанное как с нерешенностью территориальных проблем, так и с постоянной борьбой за обладание гидроресурсами, России пока удается сдерживать амбиции местных элит на региональное лидерство и ограничивать политическое воздействие на них внерегиональных акторов. Нельзя, однако, исключать, что обстановка здесь будет складываться не в нашу пользу. В этой связи представляет практический интерес рассмотрение нескольких гипотетических прогнозов развития ситуации. С учетом внутренних и внешних факторов, а также последних событий в Киргизии, полагаем целесообразным рассмотреть три наиболее вероятных сценария развития в регионе. Обозначим их следующими категориями - консервативная эволюция, региональная фрагментация и региональная консолидация. 1. Прогноз развития событий в рамках категории «консервативная эволюция». Подобный гипотетический сценарий будет определяться устойчивостью основных системных характеристик региональной обстановки и положительной динамикой экономического развития центральноазиатских стран. Какова могла бы быть динамика событий при рассматриваемом сценарии? Полагаем, что она проходила бы по следующим этапам: - на фоне многосторонних усилий по преодолению общих вызовов и угроз происходит постепенное снижение противоречий стран Центральной Азии по водным, территориальным, транспортным, таможенным и гуманитарным вопросам; - ослабляется недоверие в отношениях между Узбекистаном и его соседями. Расширяется двустороннее сотрудничество стран Центральной Азии с афганскими властями, в том числе провинциального уровня; - транзитная инфраструктура сил международной коалиции остается функционально ограниченной. Китай плавно усиливает свои экономические позиции в Казахстане, Туркмении и Узбекистане, сохраняя избирательный подход к каждой из пяти центрально-азиатских стран; - многовекторная внешняя политика Казахстана, Киргизии, Узбекистана, Таджикистана и Туркмении носит сбалансированный характер и смягчает конкуренцию между различными участниками регионального взаимодействия. Предпосылками реализации подобного сценария являются успешное углубление многоцелевого сотрудничества в формате ОДКБ и эффективная деятельность властной вертикали в каждой из центрально-азиатских стран. Необходимым условием остается стабильное развитие регионального нефтегазового комплекса на национальном и трансграничном уровне, хотя очевидно, что уже в ближайшие годы резко возрастает потребность в дополнительных инвестициях в реальный сектор экономики. Существенную роль играет периодическое согласование позиций центрально-азиатских государств относительно практики регулирования водных, энергетических и пограничных проблем. В качестве важного элемента выступает также налаживание сотрудничества между ОДКБ и НАТО по ряду вопросов афганского мирного процесса, предваряющее активизацию ШОС на этом направлении. Позитивным моментом станет и продолжение конструктивной линии иранского руководства, направленной на предотвращение дестабилизации региональной обстановки. Основные риски в контексте «консервативного эволюционного сценария» создают такие моменты как усиление различных проявлений узкокорпоративных интересов центрально-азиатских элит и низкий уровень политической ответственности у большей части правящих кругов, которые обусловлены масштабным экспортом сырьевых товаров. На этом фоне, процесс осуществления национальных стратегий промышленного и инновационного развития находится в самой начальной стадии, что делает проблематичной «горизонтальную» интеграцию между странами региона, препятствует их экономическому сотрудничеству в многостороннем формате. В то же время интенсификация китайской торгово-экономической политики в отношении Казахстана, Туркмении и, вероятно, Киргизии чревато окончательной «привязкой» этих стран к китайскому рынку в пределах среднесрочной перспективы.

<div id="_idContainer002" class="_idGenObjectStyleOverride-1"><p class="_7Osnovnoi-text">Период нэпа, наверное, обречен на долгую «жизнь» на страницах экономических, исторических, философских и политических трудов и изданий. Исследователей привлекают как экономические вопросы, связанные с процессами «первоначального социалистического накопления», так и нравственно-философские (уместность и допустимость «мессианства», обречения миллионов людей на голод и лишения во имя «светлого будущего»), и «прикладные»<span class="myHorizontalScaleForEmDashSpaceBefore"> </span>–<span class="myHorizontalScaleForEmDashSpaceAfter"> </span>в какой последовательности и за счет каких технических мер решать задачи управления страной в «турбулентное» время.</p><p class="_7Osnovnoi-text">Мы обратились к данной проблематике как в силу отмеченных «вечных» причин, так и под влиянием текущего момента. В феврале Правительство РФ сообщило о начале разработки новой Стратегии социально-экономического развития России, которая должна определить пути решения задач, поставленных в июльском указе Президента «О национальных целях развития РФ на период до 2030 года». Как отмечают СМИ, «Скорость принятия решения поражает… 26 января провели совещание, сформировали рабочие группы уже ко второму февраля, семинар по методологии проведут 4 февраля. Первые доклады о промежуточных результатах работы должны появиться меньше, чем через три недели»<span class="myFootnotes _idGenCharOverride-1"><span id="footnote-006-backlink"><a class="_idFootnoteLink _idGenColorInherit" href="file:///S:/2021/2021_04/HTML/Column_4_2021.html#footnote-006">1</a></span></span>.</p><p class="_7Osnovnoi-text">На наш взгляд, стоящие сегодня перед руководством страны проблемы по своему масштабу, сложности и неординарности сопоставимы с теми, которые решались в период нэпа и сразу после него. Сегодня с той же остротой, как и в 1920-х, стоят вопросы, связанные с накоплением и мобилизацией источников экономического роста. При этом современная «новая экономическая политика» априори должна исходить из других ценностных ориентиров и установок. Пренебрежение интересами рядовых жителей страны, где бы они ни жили и чем бы ни занимались, сегодня недопустимо. Но пока, к сожалению, реализуемые<br />подходы больше напоминают «классический» нэп<span class="myHorizontalScaleForEmDashSpaceBefore"> </span>–<span class="myHorizontalScaleForEmDashSpaceAfter"> </span>уровень жизни людей снижается, в то время как Фонд национального благосостояния растет стремительными темпами, равно как и средства на счетах банков и финансовых организаций.</p><p class="_7Osnovnoi-text">Решение ключевой проблемы завершающей стадии «классического» нэпа<span class="myHorizontalScaleForEmDashSpaceBefore"> </span>–<span class="myHorizontalScaleForEmDashSpaceAfter"> </span>«первоначального социалистического накопления» – исходило из рассмотрения населения страны (прежде всего, крестьян) как «человеческого ресурса» для ускоренной индустриализации и как основного источника изъятия товарных и финансовых «излишков». То решение, которое необходимо найти и реализовать сегодня, не может (и не должно) иметь ничего общего с подобной практикой. Реализация ценностного потенциала населения страны не может не опираться на согласие, взаимопонимание и реальную возможность реализации творческих способностей россиян.</p><p class="_7Osnovnoi-text">Изыскания не одного поколения исследователей (как отечественных, так и зарубежных) дают богатую пищу для анализа и понимания тех подводных камней и течений, которые неизбежны на этом пути.</p><p class="_7Osnovnoi-text">Так, по мнению американского экономиста П. Грегори, реализованная в 1920-х политика всецело исходила из того, что «согласно Марксу, в относительно бедных обществах первоначальное накопление капитала происходит при помощи силы. Первоначальный капитал складывается не в результате постепенного накопления сбережений (воздержания от потребления) или за счет аккумуляции прибыли, а путем “изъятия чужих излишков”»<span class="myFootnotes _idGenCharOverride-1"><span id="footnote-005-backlink"><a class="_idFootnoteLink _idGenColorInherit" href="file:///S:/2021/2021_04/HTML/Column_4_2021.html#footnote-005">2</a></span></span>. И далее: «в долгосрочной перспективе экономический рост зависел от физического и человеческого капитала, но так как Политбюро хотело получить результаты немедленно, то достичь этого можно было только за счет интенсификации трудовых усилий работников»<span class="myFootnotes _idGenCharOverride-1"><span id="footnote-004-backlink"><a class="_idFootnoteLink _idGenColorInherit" href="file:///S:/2021/2021_04/HTML/Column_4_2021.html#footnote-004">3</a></span></span>.</p><p class="_7Osnovnoi-text">Экспроприация «излишков» и сверхинтенсивный труд не могли не вести к дестабилизации социально-политической обстановки. При этом «подавление ограниченной независимости профсоюзов сделало невозможной организованную оппозицию катастрофическому падению реальной заработной платы».<br />Важный «тормоз темпа социалистической индустриализации» был тем самым эффективно устранен. Одновременно «всеобщая коллективизация сельского хозяйства покончила с крестьянской свободой в определении времени и условий распоряжения своими излишками. Теперь эти условия устанавливало государство и тем самым определяло норму накопления крестьян»<span class="myFootnotes _idGenCharOverride-1"><span id="footnote-003-backlink"><a class="_idFootnoteLink _idGenColorInherit" href="file:///S:/2021/2021_04/HTML/Column_4_2021.html#footnote-003">4</a></span></span> (см. статьи В. И. Исаева и С. А. Красильникова).</p><p class="_7Osnovnoi-text">«Выпрямление» экономического и политического курса на рубеже 1920–1930-х гг. стало неизбежным в силу экономического дисбаланса города и села (отсутствия у первого достаточных товарных запасов для торговли со вторым). Это привело к тому, что «… применение «обычного» принуждения было недостаточным для решения многих задач ускоренной индустриализации» (интервью Л. И. Бородкина).</p><p class="_7Osnovnoi-text">Дисбалансы были столь значительны, что не поддавались исправлению ни с помощью иностранного капитала, ни в рамках «мобилизации» валютных ценностей граждан и культурных учреждений. «Расчет был на то, что благоприятная конъюнктура мирового рынка и традиционный для аграрной России продовольственный и сырьевой экспорт обеспечат валютные потребности индустриализации. Однако в 1929 г. на Западе разразился кризис, за ним последовала затяжная экономическая депрессия… Советское руководство пыталось компенсировать падение мировых цен ростом физических объемов экспорта, тем самым подрывая внутренний потребительский рынок»<span class="myFootnotes _idGenCharOverride-1"><span id="footnote-002-backlink"><a class="_idFootnoteLink _idGenColorInherit" href="file:///S:/2021/2021_04/HTML/Column_4_2021.html#footnote-002">5</a></span></span>.</p><p class="_7Osnovnoi-text">И все же «в течение 1920–1930-х годов в СССР приехали многие технические специалисты, с помощью которых осуществлялось проектирование и строительство предприятий, электростанций, ирригационных сооружений и т.п. Наибольшее количество договоров о технической помощи между администрацией предприятий и американскими компаниями (Форд компани, Фрейн инжиниринг компани, Стюарт, Джеймс и Кук и др.) приходятся на 1928–1930 гг., когда предоставление новых концессий практически завершилось»<span class="myFootnotes _idGenCharOverride-1"><span id="footnote-001-backlink"><a class="_idFootnoteLink _idGenColorInherit" href="file:///S:/2021/2021_04/HTML/Column_4_2021.html#footnote-001">6</a></span></span>.</p><p class="_7Osnovnoi-text">К сожалению, коллективизация «в долгосрочной перспективе, по сути, свела к нулю шансы сельского хозяйства на успешное развитие; применение силы в сельской местности не смогло обеспечить эффективное перераспределение ресурсов из сельского хозяйства в промышленность. Форсированная индустриализация создала огромный промышленный капитал, который был либо плохо организован, либо неправильно использован, высокий уровень капиталовложений привел лишь к временному быстрому развитию экономики, после чего последовал длительный период падения темпов экономического роста и застоя»<span class="myFootnotes _idGenCharOverride-1"><span id="footnote-000-backlink"><a class="_idFootnoteLink _idGenColorInherit" href="file:///S:/2021/2021_04/HTML/Column_4_2021.html#footnote-000">7</a></span></span>.</p><p class="_7Osnovnoi-text">В современной ситуации, очевидно, не может быть универсального решения. Необходим комплекс мер и шагов, направленных на развитие и реализацию потенциала россиян. Цель и результат преобразований<span class="myHorizontalScaleForEmDashSpaceBefore"> </span>–<span class="myHorizontalScaleForEmDashSpaceAfter"> </span>люди. При этом не «завтра» или в «прекрасном далеко», а сейчас и сегодня. Другого пути у нас просто нет и быть не может.</p></div><div id="_idContainer003" class="_idGenObjectStyleOverride-1"><p class="_4Author"> </p></div><div class="_idGenObjectLayout-1"><div id="_idContainer004" class="_idGenObjectStyleOverride-1"> </div></div>

<div id="_idContainer002" class="_idGenObjectStyleOverride-1"><p class="_7Osnovnoi-text">Социально-экономические явления и процессы отличает чрезвычайно тесная взаимосвязь различных составляющих<span class="myHorizontalScaleForEmDashSpaceBefore"> </span>–<span class="myHorizontalScaleForEmDashSpaceAfter"> </span>от культурных традиций, региональных особенностей, доступности товаров и услуг до личного опыта каждого человека. Чем старше человек, тем богаче его опыт и знания, тем сильнее в нем укореняются разнообразные навыки. Богатство человека, прожившего долгую, активную и плодотворную жизнь<span class="myHorizontalScaleForEmDashSpaceBefore"> </span>–<span class="myHorizontalScaleForEmDashSpaceAfter"> </span>это не только его «года», но и понимание своего места в окружающем мире и обществе. Чем выше степень его доверия к этому обществу, тем щедрее и плодотворнее он делится с другими своими знаниями, опытом.</p><p class="_7Osnovnoi-text">Во многих случаях олицетворением общества для граждан является государство<span class="myHorizontalScaleForEmDashSpaceBefore"> </span>–<span class="myHorizontalScaleForEmDashSpaceAfter"> </span>те его институты, которые позволяют/не позволяют им достойно прожить жизнь, реализовать свой потенциал, с уверенностью смотреть в завтра. Будущее пожилых людей, достойно служивших обществу/государству, в основном связано с тем, насколько достойно и безбедно будут пройдены «последние мили» их жизненного пути. А это, в свою очередь, зависит от того, как им удалось воспитать и «вывести в люди» своих детей, насколько они преуспели в создании финансовой «подушки безопасности» на старость, как и в какой мере государство и его институты поддерживают эти усилия своих граждан.</p><p class="_7Osnovnoi-text">Наличие всех отмеченных возможностей формирует у человека определенный уровень доверия к обществу и во многом определяет стратегию его поведения.</p><p class="_7Osnovnoi-text">То поколение, которое на протяжении пяти прошлых и пяти предстоящих лет достигло (достигнет) пенсионного возраста, к сожалению, имеет мало оснований для доверия и безусловной поддержки общества и его институтов, призванных сформировать у российских граждан уверенный и позитивный взгляд на пенсионное будущее. Чехарда реформ пенсионной системы, неразбериха с накопительной частью пенсионных отчислений, пренебрежение нажитым опытом и навыками<span class="myHorizontalScaleForEmDashSpaceBefore"> </span>–<span class="myHorizontalScaleForEmDashSpaceAfter"> </span>все это сформировало у наших соотечественников устойчивый «вирус» недоверия и неприятия в отношении государственных инициатив в пенсионном деле.</p><p class="_7Osnovnoi-text">Система пенсионного обеспечения<span class="myHorizontalScaleForEmDashSpaceBefore"> </span>–<span class="myHorizontalScaleForEmDashSpaceAfter"> </span>это не только порядок и правила формирования накоплений в целях материальной поддержки людей, служивших обществу, но и возможность регулярного пополнения этих средств в течение длительного времени, что определяется устойчивостью и эффективностью функционирования национальной экономики. Если экономика топчется на месте, значительная часть доходов находится в тени, а публичный характер ведущих компаний проявляется только в их названии<span class="myHorizontalScaleForEmDashSpaceBefore"> </span>–<span class="myHorizontalScaleForEmDashSpaceAfter"> </span>трудно найти основания для устойчивого пополнения и приумножения средств, идущих на цели пенсионного обеспечения.</p><p class="_7Osnovnoi-text">На примере пенсионных мытарств отчетливо видно, что мы и наше общество практически не извлекли уроков из ваучерной приватизации и корпоратизации 1990–2000 гг. В очередной раз при проведении масштабных реформ, затрагивающих интересы миллионов людей, наступаем все на те же грабли<span class="myHorizontalScaleForEmDashSpaceBefore"> </span>–<span class="myHorizontalScaleForEmDashSpaceAfter"> </span>поспешность, следование схемам и рецептам не всегда и/или не в полной мере учитывающим особенности экономики страны, полное пренебрежение интересами тех самых людей, для которых якобы проводятся те или иные преобразования.</p><p class="_7Osnovnoi-text">Результат таких реформ вполне предсказуем<span class="myHorizontalScaleForEmDashSpaceBefore"> </span>–<span class="myHorizontalScaleForEmDashSpaceAfter"> </span>рост скептицизма граждан в отношении их пенсионного будущего, усиление роли государства в обеспечении подавляющей части пенсионных накоплений, имитация активной деятельности частных пенсионных фондов, на роль которых выдвинуты структуры крупных и крупнейших корпораций. Разработанные в тиши чиновничьих кабинетов и законодательно закрепленные процедуры выбора будущими пенсионерами «инвестиционных портфелей», казалось бы, призваны защитить их права и гарантировать доходность вложений. Однако такой подход мало пригоден в ситуации спекулятивного фондового рынка и нестабильности позиций большого числа его участников.</p><p class="_7Osnovnoi-text">В то же время такой важный этап, как процесс обучения, повышения финансовой грамотности будущих пенсионеров как участников процесса становления и развития пенсионной системы, был просто проигнорирован.</p><p class="_7Osnovnoi-text">Нельзя не упомянуть в этой связи весьма полезный и поучительный опыт, реализованный в 1970-е гг. на Аляске, по «внедрению в массы» навыков распоряжения теми финансовыми возможностями, которые открывает получение в собственность ценных бумаг. Там, с целью вовлечения коренных народов Севера в процесс управления природными ресурсами, на базе компаний-природопользователей были созданы корпорации, паи (акции) которых, дающие право на доход от прибыли, были распределены между коренными жителями определённой территории. При этом последним запрещалось отчуждать свои доли на протяжении длительного времени (как правило,<span class="myHorizontalScaleForEmDashSpaceAfter"> </span>25 лет), а менеджменту корпораций было вменено в обязанность регулярно информировать граждан о доходности их паёв и начислять причитающиеся финансовые средства. Когда срок моратория подошёл к концу, практически никто из пайщиков не поспешил избавляться от своих активов. Люди поняли и осознали, что означает быть собственником пакета акций.</p><p class="_7Osnovnoi-text">К сожалению, в России ничего подобного не было сделано ни 30 лет назад, в ходе приватизации, ни в наши дни<span class="myHorizontalScaleForEmDashSpaceBefore"> </span>–<span class="myHorizontalScaleForEmDashSpaceAfter"> </span>в процессе формирования процедур софинансирования части пенсии на накопительной основе. Среди основных причин<span class="myHorizontalScaleForEmDashSpaceBefore"> </span>–<span class="myHorizontalScaleForEmDashSpaceAfter"> </span>отмечавшееся нами не раз на страницах «ЭКО» стремление органов власти к мнимой простоте и легкости администрирования, в последнем случае<span class="myHorizontalScaleForEmDashSpaceBefore"> </span>–<span class="myHorizontalScaleForEmDashSpaceAfter"> </span>процессами формирования и управления финансовыми потоками пенсионной системы.</p><p class="_7Osnovnoi-text">Процесс стал самоцелью, его реальные результаты с точки зрения роста пенсий и заинтересованности граждан в приумножении финансовых ресурсов пенсионной системы отошли на дальний план.</p><p class="_7Osnovnoi-text">Со временем со всей очевидностью выявилась и нецелесообразность включения в пакеты акций пенсионных фондов многих «назначенных лидеров» отечественной экономики. Невозможно и непродуктивно строить мнимое пенсионное благополучие в ситуации, когда список эффективных эмитентов в национальной экономике более чем скромен. Плачевная ситуация с инвестиционными доходами заставляет искать иные пути и подходы к повышению устойчивости системы (как правило, столь же сиюминутные и непродуктивные, как и прежние). И государство увеличивает пенсионный возраст, относит к пенсионным расходам собственные обязательства по стимулированию и поощрению выполнения чиновниками и госслужащими определенных функций и т.д. К сожалению, все эти меры, далекие от экономической сути процесса формирования финансовых ресурсов пенсионной системы, еще сильнее подрывают и ее устойчивость, и доверие населения к государству и его инициативам.</p><p class="_7Osnovnoi-text">В итоге государству приходится брать на себя все большую ответственность не только за состояние пенсионной системы как таковой, но и за выполнение обязательств по выплате пенсий. Вполне очевидно, что в условиях низких темпов экономического роста и невысокой эффективности экономики в целом долго так продолжаться не может. Ставка на ОФЗ как основной источник доходности пенсионных фондов напоминает ситуацию с перезакредитованностью населения и чревата теми же последствиями (статья Н. П. Дементьева).</p><p class="_7Osnovnoi-text">Позиция авторов настоящей тематической подборки состоит в последовательном и целенаправленном представлении, обосновании и отстаивании подхода к формированию устойчивой и эффективной системы пенсионного обеспечения, базирующегося на ее тесной связи с реальным сектором экономики. Это предполагает не только выработку новых подходов к проблемам формирования и страхования пенсионных резервов и выплаты пенсий, но также анализ и квалифицированную оценку состояния институциональной среды, в рамках которой эти процессы протекают (ее участников, их интересов и мотиваций).</p><p class="_7Osnovnoi-text">К сожалению, эта самая среда пока еще отличается неустойчивостью, низкой степенью конкуренции, чрезвычайно узким перечнем финансовых инструментов инвестирования в доходные и надежные активы.</p><p class="_7Osnovnoi-text">Так, наши авторы отмечают, что «государство, постоянно изменяя правила игры для НПФ, подталкивает часть игроков к уходу с рынка, провоцирует нестабильность функционирования системы в целом» (статья Т. А. Владимировой, О. А. Халтуриной). Как результат, «сегмент инвестирования пенсионных накоплений все ещё остаётся высококонцентрированным» (статья Г. Ф. Фатхлисламовой). Неустойчивость и частая смена взаимоотношений по линии государство-бизнес ведут, в том числе, к усилению дискриминации по возрастному признаку по отношению к работникам старших возрастов (прежде всего, пенсионного и предпенсионного)<span class="myHorizontalScaleForEmDashSpaceBefore"> </span>–<span class="myHorizontalScaleForEmDashSpaceAfter"> </span>проявлениям эйджизма (статья Б. Ж. Тагарова). Особенно сильно на рынке труда проявляет себя статистическая дискриминация. Как итог<span class="myHorizontalScaleForEmDashSpaceBefore"> </span>–<span class="myHorizontalScaleForEmDashSpaceAfter"> </span>снижение доверия и стабильности в обществе.</p><p class="_7Osnovnoi-text">Все эти проблемы<span class="myHorizontalScaleForEmDashSpaceBefore"> </span>–<span class="myHorizontalScaleForEmDashSpaceAfter"> </span>следствие несистемного и изолированного (в отрыве от трудовых, налоговых, финансовых и др. взаимоотношений) рассмотрения и реформирования пенсионной системы.</p><p class="_7Osnovnoi-text">Наша позиция состоит в том, что нет и не может быть идеальной пенсионной системы. Ее результативность и эффективность во многом зависят от состояния экономики в целом, и в не меньшей степени<span class="myHorizontalScaleForEmDashSpaceBefore"> </span>–<span class="myHorizontalScaleForEmDashSpaceAfter"> </span>от доверия со стороны населения, работодателей, профессиональных участников и вообще всех, кого эта реформа затрагивает. Процесс проектирования любых изменений этого сложнейшего социального института необходимо основывать на непредвзятом и глубоком анализе процессов и явлений в экономике и обществе, но отнюдь не на рассмотрении частных вопросов, вроде размера текущих трансфертов федерального бюджета.</p></div><div id="_idContainer003" class="_idGenObjectStyleOverride-1"><p class="_4Author"><span class="multicategories CharOverride-1">Главный редактор «ЭКО»</span><span class="multicategories CharOverride-1">К</span><span class="multicategories CharOverride-2">РЮКОВ</span><span class="multicategories CharOverride-1"> В.А.</span></p><div><span class="multicategories CharOverride-1"><br /></span></div></div>

На основе анализа данных о поисковой активности, собранных с помощью инструментов Google Trends и «Яндекс. Подбор слов», в статье анализируются предпочтения российских пользователей сервисов шеринга вещей. Выявлены особенности их поискового интереса, представлены преимущества, получаемые обществом, владельцами и пользователями вещей от аренды товаров. Установлены ключевые мотивы посетителей сервисов шеринга вещей: бережливость и желание временно обладать более качественными и дорогостоящими предметами, чем они могут позволить себе купить. Исследование показало, что динамика популярности различных товаров у пользователей шеринга вещей неоднородна: например, быстрый рост спроса на квадроциклы и сноуборды в последние годы сменился снижением, а востребованность инструментов и платьев, наоборот, увеличилась. Основными препятствиями для развития аренды вещей выступают: ее высокая стоимость, низкая осведомленность потребителей, трудности с доставкой, большие затраты времени на поиск и получение товара, возможные риски его повреждения. В статье делается вывод, что, с одной стороны, российские потребители постепенно осознают преимущества шеринга вещей, а с другой — количество посетителей сайтов, предоставляющих услуги по аренде различных товаров, невелико и намного ниже, чем у сайтов торговых компаний. Таким образом, шеринг вещей, несмотря на быстрое развитие, пока не составляет заметную конкуренцию розничной торговле.

Суть идеи «Всеобъемлющего евразийского партнёрства», озвученной в 2016 г., – усилить интеграционное взаимодействие между Евразийским экономическим союзом и государствами Азиатско-Тихоокеанского региона, соответствующими международными организациями и прочими интеграционными объединениями в регионе. В итоге должна быть создана региональная зона свободной торговли и свободная инвестиционная зона с участием ЕАЭС и государств-членов ЕАЭС. Главным нормативным регулятором этого процесса выступают международные договоры и мягкое право, и сама направленность такой интеграции объясняется созревшим международным правосознанием и происходящей перестройкой современного международного правопорядка. В статье раскрывается, какими практическими действиями и с каким нормативным инструментарием ЕАЭС идёт к Большому Евразийскому партнёрству (БЕП) и какие заделы международно-правового регулирования этого движения остаются недостаточно использованными. Большое Евразийское партнёрство рассматривается не только как обширная общая зона свободной торговли, где идёт либерализация (устранение) таможенных тарифов на товары взаимной торговли; это ещё и свободная инвестиционная зона, где должны устраняться барьеры на пути прямых инвестиций и инвесторов. Движение в сторону БЕП в АТР пока идёт, главным образом, на двустороннем уровне – за счёт вступления в соответствующее интеграционное объединение отдельных государств (т. е. путём расширения численного состава) и подписания с такими государствами соглашений о зонах свободной торговли. Показано, что главными международно-правовыми инструментами для сближения/сопряжения интеграционных блоков являются принцип наибольшего благоприятствования (и исключения из него), а также принцип предоставления национального режима. В ходе региональной интеграции складываются новые международно-правовые договорные нормы и принципы, обычаи, целые институты международного права экономической интеграции, в частности «право ВРЭП», «право ТТП», «право АСЕАН» и т. д. Формируются будущие отрасли международного права, например, «международное социальное право», «международное цифровое право» и др. И в рамках ЕАЭС в целях сопряжения с другими интеграционными объединениями данное обстоятельство следует учитывать.

Суть идеи «Всеобъемлющего евразийского партнёрства», озвученной в 2016 году, – усилить интеграционное взаимодействие между Евразийским экономическим союзом (ЕАЭС) и государствами Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР), соответствующими международными организациями и прочими интеграционными объединениями в регионе. В итоге должна быть создана региональная зона свободной торговли и свободная инвестиционная зона с участием ЕАЭС и государств-членов ЕАЭС. Главным нормативным регулятором этого процесса выступают международные договоры и мягкое право, и сама направленность такой интеграции объясняется созревшим международным правосознанием и происходящей перестройкой современного международного правопорядка. В статье раскрывается, какими практическими действиями и с каким нормативным инструментарием ЕАЭС идёт к Большому евразийскому партнёрству (БЕП) и какие заделы международно-правового регулирования этого движения остаются недостаточно использованными. Большое евразийское партнёрство рассматривается не только как обширная общая зона свободной торговли, где идёт либерализация (устранение) таможенных тарифов на товары взаимной торговли; это ещё и свободная инвестиционная зона, где должны устраняться барьеры на пути прямых инвестиций и инвесторов. Движение в сторону БЕП в АТР идёт пока, главным образом, на двустороннем уровне – за счёт вступления в соответствующее интеграционное объединение отдельных государств (т.е. путём расширения численного состава) и подписания с такими государствами соглашений о зонах свободной торговли. Показано, что главными международно-правовыми инструментами для сближения/сопряжения интеграционных блоков являются принцип наибольшего благоприятствования и исключения из него, а также принцип предоставления национального режима. В ходе региональной интеграции складываются новые международно-правовые договорные нормы и принципы, обычаи, целые институты международного права экономической интеграции, в частности «право ВРЭП», «право ТТП», «право АСЕАН» и т.д. Формируются будущие отрасли международного права, например, «международное социальное право», «международное цифровое право» и др. И в рамках ЕАЭС в целях сопряжения с другими интеграционными объединениями данное обстоятельство следует учитывать. Ключевые слова: ЕАЭС, Всеобъемлющее евразийское партнёрство (ВЕП), Большое евразийское партнёрство (БЕП), Азиатско-Тихоокеанский регион (АТР), Всеобъемлющее региональное экономическое партнёрство (ВРЭП), Транстихоокеанское партнёрство (ТТП), АСЕАН, АТЭС, зона свободной торговли, свободная инвестиционная зона, международное право, право международной экономической интеграции, международное правосознание, принцип наибольшего благоприятствования, принцип предоставления национального режима.

Сфера закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд в России страдает от широко распространяющихся мошеннических действий. Несмотря на то, что в отдельных странах Азиатско-Тихоокеанского региона накоплен богатый опыт законодательного противодействия преступному мошенничеству в сфере публичных закупок, в нашей стране он пока изучен недостаточно. В статье исследуется законотворческий опыт Республики Корея в противодействии преступным проявлениям мошенничества в сфере публичных закупок. Проведён юридический анализ норм отдельных законодательных актов Республики Корея, в которых представлена ответственность за преступные деяния в сфере публичных закупок. Особое внимание уделено преступлению, предусмотренному статьёй 315 Уголовного кодекса Республики Корея «Воспрепятствование проведению аукциона или торгов». Представлены позиции судебных органов Республики Корея в оценке отдельных признаков этого опасного преступления. Выявлена специфика законодательной регламентации ответственности за преступные деяния в сфере публичных закупок. В завершении анализа законотворческого опыта Республики Корея по противодействию мошенничеству при осуществлении закупочной деятельности государственными или муниципальными органами отмечено, что законодательство по борьбе с обозначенными преступными проявлениями развивается в этой стране «в ногу со временем». Сделаны выводы о том, что не все результаты рассмотренной законотвор-ческой деятельности Южной Кореи в силу их своеобразия могут быть распро-странены и использованы при совершенствовании российского законодательства. Однако отдельные приёмы законодательного решения проблем противодействия преступным мошенническим деяниям в сфере публичных закупок, безусловно, небесполезны и для России. В частности, интерес для развития российского законодательства могут представлять отдельные приёмы юридической техники – к примеру, широкое установление законодательного запрета на осуществление разнообразных действий мошеннического характера в сфере закупочной деятельности, вплоть до признания таких действий уголовно-наказуемыми. Авторам представляется любопытным и установление в санкциях законодательных норм Республики Корея строгих видов и размеров наказания за преступное воспрепятствование проведению аукциона или торгов, которые в сочетании с реальным назначением сурового наказания дают возможность эффективно противодействовать мошенническим проявлениям в сфере публичных закупок. Клчевые слова: уголовное законодательство стран Азиатско-Тихоокеанского региона, законодательство Республики Корея, уголовное право Республики Корея, уголовный кодекс Республики Корея, мошенничество, мошенничество в сфере публичных закупок, публичные закупки, электронные закупки, воспрепятствование торгам, сговор на торгах, подделка документов. The sphere of procurement of goods, works, and services to meet state and municipal needs in Russia suffers from widespread fraudulent activities. Despite the fact that some countries of the Asia-Pacific region have accumulated a wealth of experience in legal counteraction to criminal fraud in the field of public procurement, in our country it has not been sufficiently studied yet. The article examines the legislative experience of the Republic of Korea in countering the criminal manifestations of fraud in the field of public procurement. A legal analysis of the norms of certain legislative acts of the Republic of Korea, which presents responsibility for criminal acts in the field of public procurement, is carried out. Particular attention is paid to the crime stipulated by Article 315 of the Criminal Code of the Republic of Korea "Obstruction of an auction or auctions." The position of the judicial authorities of the Republic of Korea in the assessment of some of this dangerous crime is presented. The specificity of the legislative regulation of liability for criminal acts in the field of public procurement has been revealed. Analysis of the legislative experience of the Republic of Korea in combating fraud in the imple-mentation of procurement activities by state or municipal authorities is followed by the conclusion that legislation to combat the designated criminal manifestations is developing in this country “in step with the times”. It is concluded that not all results of the considered legislative activity of South Korea, due to their originality, can be disseminated and used in the improvement of Russian legislation. However, certain methods of legislative solution of the problems of combating criminal fraudulent acts in the field of public procurement can be applied in Russia. In particular, certain methods of legal technique may be of interest for the development of Russian legislation - for example, the broad establishment of a legislative ban on the implementation of various fraudulent actions in the field of procurement, up to the recognition of such actions as criminal offenses. The authors also consider the establishment in the sanctions of the legislative norms of the Republic of Korea of strict types and sizes of punishment for criminal obstruction of an auction or auctions, which, in combination with the real imposition of severe punishment, make it possible to effectively counteract fraudulent manifestations in the field of public procurement. Keywords: Asia Pacific criminal law, Republic of Korea law, Republic of Korea criminal law, Republic of Korea criminal code, fraud, public procurement fraud, public procurement, e-procurement, obstruction of bidding, bid rigging, document forgery.