Journal articles on the topic 'Религия – Религии Древнего мира'

Статья посвящена первому русскому изданию фундаментальной книги Освальда Шпенглера «Ранняя эпоха всемирной истории». Уделено внимание как общим вопросам теории и методологии истории и археологии, так и конкретным историческим исследованиям немецкого мыслителя. Рассматривается учение Шпенглера о трех основных типах мировоззрения VI–II тысячелетий до н. э.: атлантическом, кушитском и туранском. Выясняются корни христианства во всех трех этих типах. Подчеркивается значимость работ Шпенглера как профессионального историка после «Заката Европы». Проводится сравнение его концепции трех мировоззрений человека с историко-антропологическими теориями Эдуарда Мейера, Кристофера Доусона, о. Павла Флоренского, Эллы Лаевской. The article is devoted to the first Russian edition of Oswald Spengler’s fundamental book “The Early Epoch of World History”. Attention is paid to both general issues of the theory and methodology of history and archeology, and specific historical studies of the German thinker. Spengler’s doctrine of three main types of worldview of the 6th‑2nd millennium BC (Atlantic, Cushitic and Turanian) is considered. The roots of Christianity in all three of these types are clarified. The significance of Spengler’s works as a professional historian after the “Decline of the West” is emphasized. His concept of three human worldviews is compared with the historical and anthropological theories of Eduard Meyer, Christopher Dawson, Fr. Pavel Florensky, and Ella Laevskaya.

Статья посвящена важному аспекту творчества осетинского историка и просветителя Сослана Темирханова. В его трудах получило концептуальную оформленность представление о «народной религии осетин» (в церковной историографии характеризуемой как «язычество») как древнем индоиранском монотеизме с культом Единого Бога-Творца Мира, подчиненных ему небесных духов, бессмертной душе, рае, аде, ответственности человека перед Богом. «Народная религия осетин» предстает ядром этнической самобытности, основой социальной сплоченности и выживания осетинского народа. В переведенных на осетинский язык гимнах Риг-Веды предстает образ Бога-Творца, нравственные требования этой религиозной традиции. Концепция осетинской самобытности обнаруживает близость множеству подобных теорий в мировой общественной мысли, в основе которых – «протест против превращения человеческого достоинства в меновую стоимость». Исконная религия и культура предстают идеализированными, по сравнению с «грязно-торгашеским», что приходит в общество извне. Особенность осетинской историографии, осмысливавшей роль и христианства и индоиранской религиозной традиции в истории Осетии – своеобразный «монологизм» в интерпретации этого аспекта этнической истории. Каноническое православие четко отделялось от осетинского «язычества», хотя и удостаивалось подробных характеристик. В свою очередь, древняя индоиранская традиция рассматривалась вне связи и взаимодействия с христианством в истории, культуре, традициях осетин. Это закономерный этап осмысления истории и идентичности этноса. Но будущее – за исследовательской парадигмой диалога, позволяющей увидеть религиозную историю в ее симбиозных формах, во всей сложности и уникальности. The article is devoted to an important aspect of the work of the Ossetian historian and educator Soslan Temirkhanov. In his writings, the concept of the “folk religion of the Ossetians” (in church historiography characterized as “paganism”) was conceptualized as an ancient Indo-Iranian monotheism with the cult of the One God-Creator of the World, the heavenly spirits subordinate to him, the immortal soul, heaven, hell, the responsibility of man to God. The “folk religion of the Ossetians” appears as the core of ethnic identity, the basis of social cohesion and survival of the Ossetian people. In the hymns of the Rig-Veda translated into Ossetian, the image of God the Creator, the moral requirements of this religious tradition appear. The concept of Ossetian identity reveals closeness to many similar theories in world social thought, which are based on “a protest against the transformation of human dignity into exchange value”. The primordial religion and culture appear to be idealized, in comparison with the "dirty-merchant" that comes into society from the outside. A feature of Ossetian historiography, which comprehended the role of both Christianity and the Indo-Iranian religious tradition in the history of Ossetia, is a kind of “monologue” in the interpretation of this aspect of ethnic history. Canonical Orthodoxy was clearly separated from the Ossetian "paganism", although it was awarded detailed characteristics. In turn, the ancient Indo-Iranian tradition was considered out of connection and interaction with Christianity in the history, culture and traditions of the Ossetians. This is a natural stage in understanding the history and identity of an ethnic group. But the future lies with the research paradigm of dialogue, which allows us to see religious history in its symbiotic forms, in all its complexity and uniqueness.

В статье критически рассматриваются воззрения современного итальянского философа Джорджо Агамбена на проблему соотношения права и языка. Тезисы Агамбена представляют большой интерес для философии права, поскольку они, во-первых, предлагают новый взгляд на генеалогию и назначение права (право как институт, сообщающий языку возможность влиять на мир фактов), и во-вторых, радикальным образом ставят под сомнение существующее отношение между правом и языком. Основной тезис Агамбена выстраивается вокруг предположения о том, что в области его функций право, как и религия, наследует более древнему феномену клятвы, который призван обеспечить надежную связь между языком и миром фактов. Для того, чтобы клятва (а впоследствии право и религия) была эффективной, необходимо, чтобы она существовала в рамках определенного языкового опыта, который предполагает наличие фигуры Бога, гарантирующего ее надежность. Критический тезис Агамбена по отношению к существующему состоянию проблемы заключается в том, что сегодня язык в праве более не способен опираться на фигуру Бога для обоснования собственной способности влиять на факты и потому тот языковой опыт, внутри которого право появилось и продолжает существовать, находится в безвыходном кризисе. В данной статье автор встраивает тезисы Агамбена о праве и языке в общий контекст его философских воззрений, чтобы выявить методологические ограничения, присущие подходу Агамбена. В первую очередь эти ограничения проявляются в недостаточной проблематизированности границ права, отделяющих его от религии. Сущностные различия между этими феноменами размываются внутри однородной конструкции «языкового опыта». При этом допущенное Агамбеном обобщение, внутри которого право и религия оказываются неразличимыми, является контрпродуктивным для самого критического проекта Агамбена из фокуса которого исчезает его объект – право.

Статья представляет собой исследование религиозной символики и интерпретацию духовного смысла «Военного реквиема» Бриттена. Воспользовавшись Реквиемом Верди как моделью жанра, композитор отдал ключевую роль в драматургии сочинения эпизодам, созданным на основе военных стихов Оуэна; в результате произведение воспринимается подобно циклу песен в обрамлении частей заупокойной мессы. Военная реальность предстает у Бриттена амбивалентно. Совершая надругательство над древней верой и разбивая чаяния современных людей, война дает шанс возрождению религиозных чувств и символов. Опыт веры, порожденный войной, переживается остро, но при всей своей подлинности зыбок и эфемерен. Церковная традиция хранит веру прочно, однако эта вера в значительной мере утрачивает чистоту и непосредственность, которыми она обладает в момент своего возникновения. Бриттен целенаправленно выстраивает диалог между двумя пластами человеческого опыта (церковным и военным), находит те точки, в которых между ними можно установить контакт. Но это не отменяет их глубокого противоречия. Вера, рождаемая войной, представляет собой в произведении Бриттена «отредактированный» вариант традиционной христианской религии: в ее центре находится не триумфальная победа Христа над злом, а пассивная, добровольно отказавшаяся защищать себя перед лицом зла жертва - не Бог Сын, а «Исаак». Смысл этой жертвы - не в преображении мира, а в защите гуманности человека от присущего ему же стремления к агрессивному самоутверждению. The study of religious symbolism and the interpretation of the spiritual meaning of “War Requiem” by Britten have presentation in this article. Using Verdi's Requiem as a model of the genre, the composer gave a key role in the drama to the episodes based on the war poems by Wilfred Owen; as a result, the work is perceived as a song cycle framed by parts of the funeral mass. The military reality appears ambivalent. While committing a blasphemy against the ancient belief and shattering the aspirations of modern people, the war offers a chance to revive religious feelings and symbols. This experience of war-born faith is felt keenly, but for all its authenticity, it is shaky and ephemeral. The church tradition keeps faith firmly, but this faith largely loses the original purity and immediacy. Britten purposefully builds a dialogue between the two layers of human experience (church and military), finds those points where contact can be established between them. But this does not change their profound antagonism. In Britten's work, faith born of war is an “edited” version of the traditional Christian religion: in its center is not the triumphant victory of Christ over evil, but a passive sacrifice that voluntarily refused to defend itself in the face of evil-not God the Son, but “Isaac.” The meaning of this sacrifice is not in transforming the world, but in protecting the humanity of a person from his inherent desire for aggressive self-assertion.

Несмотря на огромный научный интерес к мифологии и религии Древнего Египта, образ лунного бога Хонсу еще недостаточно хорошо изучен. Основной причиной этого является то, что до нас дошло очень мало источников, которые относятся к периоду Древнего и Среднего царства, а источники, относящиеся к более поздним периодам, наоборот имеются в большом количестве. Это привело к тому, что образ бога Хонсу более изучен в периоды своей наивысшей популярности в религии Древнего Египта, т.е. в период, начиная с эпохи Нового царства и до греко-римского времени. Первое упоминание о боге Хонсу встречается в «Текстах пирамид» – собрании заупокойных изречений, начертанных внутри пирамид царей V и VI династии с целью осуществления благополучия умершего фараона в загробном мире. С завершением Древнего царства религиозная литература претерпела значительные изменения. Начиная с VI-VII династий возникают религиозные тексты, высекаемые на поверхности саркофагов, которые получили название «Тексты саркофагов». Бог Хонсу упоминается в шестнадцати изречениях, выполняя различные, но взаимосвязанные друг с другом функции. Изучение ранних этапов формирования образа бога Хонсу поможет проследить эволюцию присущих ему функций и понять его роль в развитии древнеегипетской религии.

В статье рассматривается взаимосвязь науки, философии и религии в ранних формах их развития. Автор утверждает, что ранние формы науки и философии были неразрывно связаны с религиозным мировоззрением и духовными, этическими, социальными нормами, которые поощрялись этими религиями. Конфликт между рациональным познанием и верой существовал, но был ликвидирован за счет распределения сфер влияния: наука и философия для познания творения, религия для познания творца. Статья также подчеркивает, что религия и наука являются различными элементами жизни человека и общества, но их связь глубока. Наука, задаваясь вопросами о сущности и ценности мира, а также о трансцендентном, вынуждена обращаться к религии. Религия, стремясь систематизировать свои постулаты и адаптировать их под задачи применения в качестве социальной практики и образовательного ориентира, использует средства разума и науку.

Введение. Объединение философии, религии и медицины – гарант здоровья человека. Значимость близкой связи, а также взаимозависимости медицины и философии, тела, души и разума мало кто опровергает. Цель исследования. Проанализировать главные причины заболеваний с точки зрения философии и религии, сопоставить их и выявить различия в подходах. Материалы и методы. Проанализирована научная литература, раскрывающая сущность взглядов на болезнь известных философов и религии, сопоставление найденной информации. Сравнительный анализ. Метод герменевтики. Результаты. Из данных сравнительного анализа взглядов религии и философии на причину возникновения болезней выявлены существенные различия между ними. Выводы. Междисциплинарное и надпредметное, комплексное, целостное видение проблемы здоровья человека в свете противоречивых реалий современного мира – необходимое условие еѐ адекватного, гуманистического решения.

Целью исследования является определение роли религии в столкновении культурно-цивилизационных конфликтов, выявление причин религиозных конфликтов и параллельное проведение аналитической деятельности на основе исследовательских работ с целью разработки приемов превентивного недопущения и разрешения религиозных конфликтов. Методологическую базу исследования представляет опыт создателя теории столкновения цивилизаций С. Хантингтона и концепция глобализации, которая усиливает теорию столкновения цивилизаций. Результаты исследования выражаются в следующих постулатах: 1) конфликты между культурами и цивилизациями неизбежны и религия играет в них важную роль; 2) религия сама является мощным источником для порождения культурно-цивилизационных конфликтов; 3) религия может стать триггером конфликтов в странах, принадлежащих к одной цивилизации; 4) религиозные различия могут расколоть одну отдельно взятую страну. Перспективу исследования составляет дальнейшее конфликтологическое исследование приобретаемого опыта воюющих стран в поиске и внедрении новых инструментов принесения мира.

Статья представляет собой отзыв на книгу выдающегося французского религиоведа, историка религии, лингвиста, мифолога и структуралиста Жоржа Дюмезиля «Религия Древнего Рима», впервые переведенную на русский язык в 2018 г. Рассмотрены сфера деятельности и основные интересы ученого, а также главная идея его научных поисков — выявление чистой трехчастной структуры, применимой к индоевропейским обществам и, следовательно, присутствующей в римской культуре. Показано, как Дюмезиль раскрывает различные проявления трехчастной структуры в главах книги, посвященных древнеримским богам, теологии и культу. Делается вывод, что автор глубоко проработал тему религии индоевропейцев и на протяжении всего труда показал множество параллелей в ней с религией Древнего Рима. Высказывается предположение, что Дюмезиль был близок к тому, чтобы выразить трехчастную модель и в христианстве, но не пришел к осознанию проявления этой модели в Троичности Бога не только в индоевропейских культурах. The article is a review of the book “The religion of ancient Rome” by the outstanding French religious scholar, historian of religion, linguist, mythologist and structuralist Georges Dumézil, first translated into Russian in 2018. The authors consider the scope of activity and main interests of the scholar, as well as the main idea of his scientific search — the identification of a pure tripartite structure applicable to Indo-European societies and, therefore, present in Roman culture. It is shown how Dumézil reveals various manifestations of the tripartite structure in the chapters of the book devoted to ancient Roman gods, theology and cult. It is concluded that the author studied profoundly the topic of the Indo-European religion and demonstrated throughout his work many of its parallels with the religion of ancient Rome. It is suggested that Dumézil was close to expressing the tripartite model in Christianity, but did not come to realize the manifestation of this model in the Trinity of God beyond Indo-European cultures.

В данной работе рассматриваются философские взгляды отечественного философа-мистика первой половины XX в. армяно-греческого происхождения Георгия Гурджиева. В статье доказывается, что философское учение Гурджиева было ответвлением интегрального традиционализма, имея отечественную специфику. В частности, Гурджиев подвергает резкой критике современное европейское общество, его науку и культуру, упрекая его в деградации и стремясь обратиться к древнему правильному учению. При этом Гурджиев опирался на идеи русского космизма, православного христианства и религиозные практики среднеазиатских суфиев, а также синтез других религий. Он был не только теоретиком интегрального традиционализма, но и практиком, реализуя свое учение в основанном им Институте гармонического развития. Суть учения Гурджиева состояла в том, что человек является неотъемлемой частью природы и космоса, но природа человечества искажена, оно деградировало и забыло свои функции в современном мире. Необходимо применять практики Четвертого пути, предполагавшие самосовершенствование и внутреннюю работу над собой для духовного роста и пробуждения совести. Гурджиев практиковал гипноз. Важную роль для Гурджиева играли кавказские и среднеазиатские народные традиции.

Авторы анализируют результативность факторов, формирующих религиозность студенческой молодежи на основе материалов социологического исследовании, проведенного в нижегородских вузах. Методологической основой изучения религии как социального института был взят функциональный анализ и теория рационального выбора. Эмпирически подтверждено, что вербальные самохарактеристики религиозности не имеют существенных гендерных отличий. Причину этого авторы видят в изменении религиозных потребностей.Для атомизированного человека на первый план вышла терапевтическая функция веры, которую не надо отождествлять с компенсаторной, ориентирующей на загробное воздаяние. За рубежом «терапевтами» выступают психологи и психиатры, в России – религиозные институты.«Веротерапия» дает возможность реализовать базовую потребность в самооправдании. У бога можно вымолить прощение или «купить» его через религиозный институт, обеспечив душевный комфорт. В условиях, когда образовательные институты и семья внушают одни нормы морали, а жить приходится по другим, это крайне важно для самосохранения личности.Студенты социализировалось в условиях посттравматического синдрома, в информационном пространстве, постоянно воспроизводящем утверждения, что религия учитель нравственности, утешитель, источник национальных традиций и т.д. Естественно, что именно они были воспроизведены в ответах юношами и девушками.Секуляризация в прошлом проявлялась как рефлексия более образованного мужского населения на противоречие научной картины мира религиозной. Современный гносеологический кризис вызвал сомнения в способности науки дать ответы на мировоззренческие вопросы и стал фактором изменения понятия бога. Религиозные иерархи делают акцент не на создании мира, а образе жизни верующих. В результате формула «чем выше образование, тем ниже религиозность» требует дополнительной верификации в каждом локальном исследовании.

Статья посвящена представлениям древних кочевников Великой Степи о звездном небе и наиболее ярких светилах на нем. Несмотря на отсутствие письменных источников о наблюдениях кочевниками Великой Степи небесных светил, все же имеются некоторые факты, подтверждающие проведение ими простейших наблюдений за небесными телами и наличие у них астрономических представлений. Однако до настоящего времени комплексного анализа этих фактов не проводилось. Данное обстоятельство послужило основным поводом для выполнения настоящей работы. Для подтверждения тезиса о наличии астрономических представлений у кочевников мы привлекли их богатую мифологию, религиозные воззрения, данные археоастрономии и нумизматику улуса Джучи. Мифы, как известно, отражают «силу и эстетику степной цивилизации», систему взглядов наших предков на окружающий мир в целом. В настоящей работе мы рассматривали только «астральные» мифы. Номады до принятия ислама исповедовали тенгрианство. В этой религии главным божеством является бог неба – Тенгри. Определенная ориентация некоторых «курганов с усами» идейно близка к знаменитому историческому памятнику-обсерватории Стоунхенджу, что тоже свидетельствует об астрономических познаниях кочевников. Важные сведения об астрономических представлениях разных этносов в разные эпохи предоставляет нумизматика – вспомогательная историческая дисциплина. Мы привлекли результаты исследований монет, обнаруженных в древних столицах улуса Джучи: Сарае и Новом Сарае. На некоторых монетах отчеканены изображения знаков зодиакальных созвездий. Российскими археологами доказано, что обнаруженные монеты изготовлены на территории древнего государственного образования кочевников Великой Степи. И, наконец, в одной из столиц улуса Джучи – Сарай Берке были обнаружены фрагменты двух угломерных астрономических инструментов, что, пусть и косвенно, указывает на астрономические изыскания кочевников. В совокупности представленные в статье факты говорят о довольно значительном уровне астрономических знаний и представлений у кочевников Великой Степи. Вместе с тем, они стимулируют дальнейшие поиски в этом направлении для более веского подтверждения этого тезиса.

Исследование посвящено семантике образа волка и поэтических средств его создания в исторических и воинских текстах Древней Руси. Актуальность темы продиктована широким потенциалом данного образа в контексте степной анималистики, поскольку его художественная интерпретация обусловлена широким кругом факторов — религиозными, этническими, историческими. Наиболее полно понять представления русского человека об окружающем мире через образы животных, сделать вывод об эволюции восприятия природы позволяет сопоставление фольклорного и литературного материала произведений разных жанров от древности до современности. Символике анималистических образов и их художественному воплощению в литературе посвящено немало трудов отечественных и зарубежных ученых. Из них следует, что архетип волка сложился во времена язычества, когда тотемные животные являлись предметом особого почитания. В процессе распространения мировых религий культ волка был переосмыслен и обрел в художественном мире древнерусского человека как положительную, так и отрицательную коннотацию. Отражение этого обнаруживается в этиологических легендах, раскрывающих происхождение хищника, которое нельзя свести к единой версии. Цель настоящего исследования — выявление спектра семантических значений, способов художественного воплощения и функций образа волка в анималистических фрагментах древнерусских текстов, связанных со степным пространством. Предметом исследования является дуальный образ волка, выделенный в животном мире степного локуса как один из наиболее мифологизированных. Анализ древнерусских произведений, в которых значимым является анималистический мир степного локуса, позволил выделить несколько значений образа волка: волк-воин, враг, оборотень и еретик, — обусловленных разными литературными и фольклорными источниками, христианской и языческой символикой. The study deals with the semantics of the image of the wolf and the poetic means of its creation in the historical and military texts of Ancient Rus'. The wolf-image has a wide potential in the context of steppe animalistics, since its artistic interpretation is due to a wide range of factors: religious, ethnic, and historical. The most complete understanding of the ideas of a Russian person about the world around him through the images of animals, to draw a conclusion about the evolution of the perception of nature allows a comparison of folklore and literary material of works of different genres from antiquity to the present. many Russian and foreign scholars have dwelt on the symbolism of animalistic images and their artistic embodiment in literature. Their conclusions show that the wolf archetype was formed in paganism, when totem animals were subjects of tribal worship. During the formation of major world religions, the cult of the wolf was reconsidered, and it acquired both positive and negative connotations in the art of ancient Rus’. This is reflected in the etiological legends that reveal the origin of the predator animal, which cannot be simplified to a single version. The purpose of the current study is to identify the spectrum of semantic meanings, the ways of artistic implementation and the functions of the wolf figure in animalistic fragments of ancient Russian texts associated with the steppe areas. The subject of the study is the dual image of the wolf, identified in the animal world of the steppe locus as one endowed with many mythologized features. This analysis of ancient Russian writing, where the animal world of the steppe locus is significant, made it possible to identify several meanings of the wolf image: wolf-warrior, enemy, werewolf and heretic, due to various literary and folklore sources, both Christian and pagan symbols.

<p class="paragraph">Несколько лет пандемии COVID-19 внесли значительные изменения в сферу здравоохранения многих стран мира, а также в приоритетные представления о работе врача у населения и самих медицинских работников. На основе данных массового опроса и серии интервью, проведенных в 2022 г. на медицинских факультетах г. Москвы и г. Казани, данная статья демонстрирует, что некоторые, ранее периферийные, темы в научных исследованиях, касающихся работы врачей и среднего медицинского персонала, требуют научного анализа и осмысления. Речь идет о возросшей роли религиозного фактора не только в модели взаимоотношений «врач — пациент», но и на примере волонтерской работы и участия в деятельности «красных зон» для борьбы с COVID-19 как серьезной мотивации к профессии у студентов-медиков в целом.</p><p class="paragraph">Исследование продемонстрировало, что в мотивации поступления на медицинскую специальность студенты различаются в зависимости от их отношения к религии и вере. При том что подавляющее большинство студентов вне зависимости от религиозности видят цель своей работы прежде всего в желании помогать и лечить людей (77%), атеисты в большей степени, чем верующие, мотивированы такими целями в профессии, как зарабатывание медициной денег и карьерные устремления. Также религиозный фактор играет решающую роль для участия студентов-медиков в волонтерской работе — в ней задействованы 30% верующих и 18% атеистов. В практической деятельности на первый план выходит медицинский профессионализм и наличие навыков реальной работы с пациентами. Это было подтверждено положительным откликом на призыв государства помогать системе здравоохранения в периоды пика заболевания — участвовали в работе «красной зоны» в равной степени и верующие, и атеисты (по 24%).</p>

В статье рассматривается вопрос воздействия религии на этнокультуру и фольклор, исследуются различные формы интерпретации и заимствования коранических текстов, их трансформация и использование в устно-поэтическом творчестве. Религия находится в тесной взаимосвязи с национальной культурой и фольклором. Она проникает во все сферы жизни: социально-бытовую, общественную, политическую, культурную, психологическую и др. Соответственно, она занимает главенствующее место в жизни человека, чем можно объяснить и широкое применение паремий на религиозную тематику. Пословицы и поговорки - это подлинное афористическое творчество, в котором в лаконичной форме содержатся основы народной философии, провозглашаются нормы морали, раскрываются черты всеобщей эстетики и мировосприятие, находит отражение мудрость этносоциума. Данное исследование выполнено на материале мусульманских религиозных текстов, под влиянием которых с установкой на идеологию и национально-специфическое религиозное мышление складываются самобытные пословицы и поговорки. Единицы, указывающие на религию, и их философское и смысловое содержание в репрезентации вербальной картины мира анализируются на материале фольклорных текстов, главным образом, народных пословиц и поговорок. Сложность объекта исследования состоит в том, что в этнофольклоре кумыков и лезгин этот аспект изучен слабо. The article discusses the issue of the interaction of religion on ethnoculture and folklore, explores various forms of interpretation and borrowing of the Koran texts, their transformation and use in oral poetry. Religion is closely related to national culture and folklore. It occupies a dominant place in human life, which can explain the widespread use of paremias on religious topics. This study was carried out on the basis of Muslim religious texts, under the influence of which original proverbs and sayings are formed. Substantial pictures of folk life, socio-historical experience, religious beliefs, national culture - all this is reflected in folk proverbs and sayings. The purpose of our study is to examine the influence of the scriptures on the people’s consciousness, on oral and poetic creativity, to identify generally accepted moral and ethical rules of behavior, integrated in wise sayings, which are akin to the Koran moral principles. The scientific novelty of the work lies in the implementation of a comparative analysis of the Kumyk and Lezgin folk proverbs and sayings in comparison with the Koran translations. The units indicating religion and their philosophical and semantic content in the representation of the verbal picture of the world are analyzed on the basis of folk proverbs and sayings. The complexity of the object of the research lies in the fact that this aspect is poorly studied in the ethnofolklore of the Kumyks and Lezghins.

Основополагающая ценность христианства – смирение – была в полной мере воспринята православием. Вместе с тем, была смягчена аскетическая традиция, получившая крайние формы выражения в средневековой Европе. В святоотеческой литературе человека рассматривали как единство духа и тела, подчеркивали недопустимость насилия первого над вторым. Непримиримая форма антитезы мира и бога в православии смягчена в оптимистическом русле, что трактуется как влияние народной религии. Догмату о непогрешимости папы православие противопоставляет в качестве критерия истины совокупный голос святых отцов. В соотношении человека и общества (внутреннего и внешнего) православие становится на сторону первого фактора, ставя в зависимость от нравственного самосовершенствования человека социальные преобразования. Однако это не следует понимать как оправдание индивидуализма, так как «мерой всех вещей» в ситуации выбора выступает, в конечном счете, не человек и не общество, а высший духовный цензор. Таким образом, тема личности и общества предстает в православии как проблема человека и Бога.Актуальность темы исследования определяется значительными изменениями, происходящими в духовной сфере современного российского общества. Религия, эволюционируя, остается неразрывно связанной с культурой и обществом, независимо от соотношения в нем верующих и неверующих. Анализ места и роли религиозного фактора, его влияния на социальную, политическую и духовную жизнь общества остается одним из важных направлений современной науки, в том числе и философии. The fundamental value of Christianity, humility, was fully accepted by Orthodoxy. At the same time, the ascetic tradition was somewhat softened, while it received extreme forms of expression in medieval Europe. In patristic literature, a person was considered as a unity of spirit and body, they emphasized the inadmissibility of violence of the former over the latter. The irreconcilable form of the antithesis of the world and God in Orthodoxy is softened in an optimistic way, which is ascribed to the influence of folk religion. Orthodoxy opposes the dogma of the infallibility of the pope as a criterion of truth by the collective voice of the holy fathers. In the relationship between man and society (internal and external), Orthodoxy takes the side of the first factor, making social transformations dependent on the moral self-improvement of man. However, this should not be understood as a justification of individualism, since the “measure of all things” in a situation of choice is, ultimately, not a person and not society, but a higher spiritual censor. Thus, the theme of the individual and society appears in Orthodoxy as a problem of man and God.The relevance of the research topic is determined by significant changes taking place in the spiritual sphere of modern Russian society. Religion, evolving, remains inextricably linked with culture and society, regardless of the ratio of believers and non-believers in it. Analysis of the place and role of the religious factor, its influence on the social, political and spiritual life of society remains one of the important areas of modern science, including philosophy.

Статья посвящена анализу осетинской историографии начала ХХ в. В центре внимания – историографическая полемика о духовном основании исторического пути, пройденного Осетией, о ее религиозной идентичности. В рамках двух дискурсов – православно-христианского и «традиционно-народного» – первые историки утверждали религиозные ценности в современной Осетии, стремились опереться на созидательные принципы сплочения общества. В стремлении к европейской и российской интеграции общества просветители опирались на разные стороны национальной традиции, представили разные формы культурно-исторической идентификации. Христианские историки А. Гатуев и А. Кодзаев представили целостную картину истории христианства у осетин и их предков, констатировали древность осетинской христианской истории и традиции. С. Темирханов настаивал на монотеистической основе древней «народной» религиозной традиции, индоиранской по своим истокам. Эта традиция, по его мнению, образовала фундамент этнической индивидуальности, сформировала ядро ценностного мира осетин. Первые осетинские историки подчеркивали в истории Осетии традиции солидарности, единения, воспитываемые христианством и традиционной религией. Это было востребовано общественным сознанием формирующейся нации, столкнувшейся с деструктивными, атомизирующими социум тенденциями рыночной реальности. Сама постановка проблемы религиозно-культурной идентичности была реакцией осетинской общественно-исторической мысли на объективные процессы мировой модернизации и глобализации, происходившие в XIX – XX вв. и противоречивое участие в них Осетии и Северного Кавказа. Труды историков-просветителей свидетельствуют о зрелости исторического сознания осетинского народа, демонстрируют глубину и разносторонность историко-культурных потребностей гражданского общества Осетии начала XX в. The article is devoted to the analysis of Ossetian historiography of the early 20th century. The focus is on the historiographical debate about the spiritual basis of the historical path traversed by Ossetia, about its religious identity. Within the framework of two discourses – Orthodox Christian and “traditional folk” – the first historians affirmed religious values in modern Ossetia and sought to rely on the creative principles of social cohesion. In their pursuit of European and Russian integration of society, educators relied on different aspects of the national tradition and presented different forms of cultural and historical identification. Christian historians A. Gatuev and A. Kodzaev presented a holistic picture of the history of Christianity among the Ossetians and their ancestors, and stated the antiquity of Ossetian Christian history and traditions. S. Temirkhanov insisted on the monotheistic basis of the ancient “folk” religious tradition, Indo-Iranian in its origins. This tradition, in his opinion, formed the foundation of ethnic individuality and formed the core of the value world of Ossetians. The first Ossetian historians emphasized in the history of Ossetia the traditions of solidarity and unity, fostered by Christianity and traditional religion. This was in demand by the public consciousness of the emerging nation, which was faced with the destructive, atomizing tendencies of market reality. The very formulation of the problem of religious and cultural identity was a reaction of Ossetian socio-historical thought to the objective processes of world modernization and globalization that took place in the 19th - 20th centuries and the contradictory participation of Ossetia and the North Caucasus in them. The works of historians and educators testify to the maturity of the historical consciousness of the Ossetian people, demonstrate the depth and versatility of the historical and cultural needs of the civil society of Ossetia at the beginning of the 20th century.

В статье предпринимается попытка на основе лингвистического, фольклорного, археологического и этнографического материала выявить причины сакрализации верблюда, проанализировать семантику ритуальности, обрядовые различия и близость семантического ряда верблюд – курица-птица (страус) в мифо-ритуальной практике осетин, иранцев по языку, и персоязычных (иранцев). Обосновывается сущность обожествления животных и его проявление в повседневности у осетин и иранцев, выявляются изменения, сыгравшие определенную роль в их мифологии, обрядах и обычаях, описание которых актуально как в аспекте сохранения религиозных пережитков в их культурах, так и обнаружения общего и особенного. Осмысляется культ животных, развившийся из представлений о душах, предшествовавших образу человека-божества; выявляются истоки культа. Отмечается, что первооснова религиозных представлений осетин – наследие древних форм религии скифо-сармато-аланского мира; первобытные верования иранцев прошли путь от тотемизма к космогонии. Описываются факторы, способствовавшие сохранению у осетин рудиментов мистических взглядов на верблюда лишь в фольклоре и его малых жанрах. Осмысляется, почему при наличии столь скудного материала не представляется возможным его подробный анализ, и это в то время, когда в религиозных верованиях индоиранцев зооним ‘верблюд’ еще долго сохраняет сакральный, магический и защитный образ животного. Актуализация этнокультурной информации вызвана необходимостью описать схождения и различия в их нравственных, этико-эстетических ценностях и предпочтениях. Особое внимание уделяется тому, что пережитки зоолатрии у народов Северного Кавказа, Средней и Передней Азии отражают элементы культа животных как в индивидуализированной форме, так и в ее отсутствии. Дается оценка тому первоначальному пласту религиозных верований, на котором, по всей видимости, сложились религия и мировоззрение древнеиранцев, восходящие к домусульманским культам. Об этом красноречиво свидетельствует приведенный фактический материал. The essence of the deification of animals and its manifestation in everyday life among Ossetians and Iranians is substantiated, the changes that have played a certain role in their mythology, rituals and customs are revealed, the description of which is relevant both in terms of preserving religious remnants in their cultures, and discovering the common and special. The cult of animals, which developed from ideas about souls that preceded the image of a human deity, is comprehended; the causes of the cult are revealed. The article attempts to identify the reasons for the sacralization of the camel, to analyze the semantics of rituality, ritual differences and the similarity of the semantic series camel - chicken-bird (ostrich) in the mytho-ritual practice of the Iranians. It is noted that the fundamental basis of the religious ideas of the Ossetians is the heritage of the ancient forms of the religion of the Scythian-Sarmatian-Alanian world; the primitive beliefs of the Iranians went from totemism to cosmogony. The factors that contributed to the preservation of the rudiments of mystical views of the camel among the Ossetians only in folklore and its small genres are described. It is comprehended why, in the presence of such scarce material, its detailed analysis is not possible, and this at a time when in the religious beliefs of the Indo-Iranians, the zoonym ‘camel’ retains the sacred, magical and protective image of the animal for a long time. The actualization of ethno-cultural information is caused by the need to describe the similarities and differences in their moral, ethical and aesthetic values and preferences. Particular attention is paid to the fact that the survivals of zoolatry among the peoples of the North Caucasus, Central and Western Asia reflect elements of the cult of animals both in an individualized form and in its absence. An assessment is given of the original layer of religious beliefs, on which, apparently, the religion and worldview of the ancient Iranians, dating back to pre-Muslim cults, were formed. The factual material - linguistic, folklore, archaeological, and ethnographic, eloquently evidences this.

Генуэзская крепость Чембало (1345–1475 гг.), размещалась на горе Кастрон и имела сложную городскую и фортификационную планиграфию. В западной части города к 80–90-м гг. XIV в. сформировался латинский квартал, над которым возвышался замок св. Николая. В систему застройки латинского квартала входила церковь («храм №1»), которую исследователи (1999–2003 гг.) априорно стали именовать «храмом св. Николая». Однако западный мыс горы Кастрон носит имя св. Георгия. Это может служить основанием для предположения, что данный храм был посвящён св. Георгию – патрону города Генуи. Экспедицией Эрмитажа изучено четыре церковных постройки XIV–XV вв. (храмы №№ 2–5). Всем храмам присущи общие черты и функции. Их конструкции сложены из бута на известковом растворе. В кладках углов, дверных и оконных проёмов использованы сполии, выполненные из нуммулитового известняка. В храме № 5 в качестве строительного материала применены не только архитектурные детали, но фрагменты надгробий и посвятительных надписей из армянского храма XIV–XVII в. Ни на одном из храмов XIV–XV вв. не выявлены следы перекрытия с применением византийской кровельной черепицы – керамид и калиптеров. Черепичное покрытие («татарка») использовано только в конце XVIII в. при восстановлении храмов № 1 и № 5. Православные храмы (№ 2–5) возводились с использованием византийского фута (0,318 м). Церковные комплексы использовались на протяжении полутора-двух столетий в качестве квартальных городских часовен. В среднем на некрополях при каждой из церквей выявлено не менее 75 погребённых. Только в одном храме (№ 1) удалось in situ выявить следы полихромной стенной росписи. ЛИТЕРАТУРААдаксина С.Б. Монастырский комплекс X–XVI вв. на г.Аю-Даг. СПб.: ГЭ, 2002. 116 с.Адаксина С.Б. Работы Южно-Крымской археологической экспедиции // Археологические экспедиции в Крыму. 1995 год /отв. ред. В.Л. Мыц. Симферополь: Сонат, 2005. С. 11−15.Адаксина С.Б., Кирилко В.П., Мыц В.Л. Отчёт об археологических исследованиях средневековой крепости Чембало в 2004 году / Материалы Южно-Крымской археологической экспедиции. Вып. IV. СПб. Симферополь: ГЭ, 2005.190 с.Адаксина С.Б., Кирилко В.П., Мыц В.Л. Отчёт об археологических исследованиях средневековой крепости Чембало (г. Балаклава) в 2005 году / Материалы Южно-Крымской археологической экспедиции. Вып. V. СПб.; Симферополь: ГЭ, 2006. 223 с.Адаксина С.Б., Мыц В.Л. Отчет об археологических исследованиях средневековой крепости Чембало (г.Балаклава) в 2006 году / Материалы Южно-Крымской археологической экспедиции. Вып. VI. СПб.; Симферополь: ГЭ, 2007. 277 с.Адаксина С.Б., Мыц В.Л. Отчёт об археологических исследованиях средневековой крепости Чембало (г. Балаклава) в 2007 г. // Материалы Южно-Крымской археологической экспедиции. Вып. VII. СПб. Симферополь: ГЭ, 2008. 215 с.Адаксина С.Б., Мыц В.Л. Отчёт об археологических исследованиях средневековой крепости Чембало (г. Балаклава) в 2014 г. // Материалы Южно-Крымской археологической экспедиции. Вып. XII. СПб.; Севстополь: ГЭ, 2015. 204 с.Адаксина С.Б., Мыц В.Л. Золотоордынские компоненты в культуре генуэзского города Чембало (Балаклавы) в XIV−XV вв. // Археология Евразийских степей. 2018. №4. С. 206−210.Алексеенко Н.А., Дьячков С.В. Отчет о раскопках «консульской церкви» на территории крепости Чембало в 1999 году // НА НЗХТ. Д. №3432.Алексеенко Н.А., Гинькут Н.В., Дьячков С.В. Отчет о раскопках «консульской церкви» на территории крепости Чембало в 2000 // НА НЗХТ. Д. №3496.Алексеенко Н.А., Гинькут Н.В., Дьячков С.В. Отчет о раскопках «консульской церкви» на территории крепости Чембало в 2001 году // НА НЗХТ. Д. №3513.Алексеенко Н.А., Гинькут Н.В., Дьячков С.В. Отчет о раскопках «консульской церкви» на территории крепости Чембало в 2002 году // НА НЗХТ. Д. №3588.Алексеенко Н.А., Гинькут Н.В., Дьячков С.В. Отчет о раскопках «консульской церкви» на территории крепости Чембало в 2003 г. // НА НЗХТ. Д. №3592. Алексеенко Н.А. Монетный комплекс «консульской» церкви генуэзской крепости Чембало // Двенадцатая Всероссийская нумизматическая конференция. Тезисы докладов и сообщений / Oтв. ред. А.С. Мельникова. 19–24 апреля 2004, Москва. М.: ГИМ, 2004. С.110−111.Алексеенко Н.А., Дьячков С.В. Церковь консульского замка крепости Чембало: храм католиков или православных // Christian architecture in the Black Sea Basin IV-VII cent. AD / International Scientific Conference. Abstracts (Poznan – Obrzycho, 25-29 October 2004). P. 4−5.Алексеенко Н.А., Гинькут Н.В., Дьячков С.В., Столяренко Е.Н. Археологической экспедиции Чембало 15 лет // Laurea I. Античный мир и Средние века: Чтения памяти профессора Владимира Ивановича Кадеева. Материалы / Отв. ред. С.В. Дьячков. Харьков: ООО «НТМТ», 2015: С. 150−162.Алексеенко Н.А. Клад молдавского купца из крепости Чембало // ХС. 2018. Вып. XIX. С. 17–28.Атанасов Г. Христианският Дуросторум-Дръстр. Велико Търново: «Абагар» АД, 2005. 416 с.Владимиров Г.В. Материальные следы куманов в болгарских землях (конец XI – середина XIII в.): проблемы изучения // Поволжская археология. 2014. №3(9). С. 242–253.Герцен А.Г., Яшаева Т.Ю. Древнерусские энколпионы из Юго-Западного Крыма // Славяно-русское ювелирное дело и его истоки / Ред. А.А. Пескова, О.А. Щеглова, А.Е. Мусин. СПб.: Нестор-История, 2010. С. 355−362. Гинькут Н.В. Поливная керамика XIV-XV вв. из «консульской церкви» Чембало // Взаимоотношения религиозных конфессий в многонациональном регионе: история и современность. Тез. Док. III Международной конференции по религиоведению. Севастополь, 2001. С. 53–60.Гинькут Н.В. Поливная керамика из «консульской церкви» крепости Чембало (предварительный обзор по материалам раскопок 2000 года) // Взаимоотношения религиозных конфессий в многонациональном регионе: история и современность. Тез. Док. III Международной конференции по религиоведению. Севастополь, 2001а.С. 15−17.Гусач И.Р. Турецкие полуфаянсы XVIII века из Азова // Поливная керамика Средиземноморья и Причерноморья X–XVIII вв. / Ред. С.Г. Бочаров, В.Л. Мыц. Киев: Издательский дом «Стилос», 2005. С. 476–481.Давидова М.Г., Лепахин В.В. Введение во храм Пресвятой Богородицы. СПб.: Метропресс, 2013. 76 c.Дьячков С.В. Раскопки «консульской церкви» в Чембало в 1999-2000 гг. // Проблемы истории и археологии Украины. Материалы международной научной конференции / Отв. ред. С.Б. Сорочан. Харьков: ХНУ, 2001. С. 93−94. Дьячков С.В., Алексеенко Н.А. Начало археологических исследований генуэзской крепости Чембало // Universitates (научно-популярный ежеквартальный журнал) №4. С. 28−37.Дьячков С.В. «Консульская церковь» крепости Чембало (XIV–XV вв.)// «О древностях Южного берега Крыма и гор Таврических». Сборник научных трудов по материалам конференции в честь 210-летия со дня рождения П.И. Кеппена / Гл. ред. В. Л. Мыц. Киев: Стилос, 2004.С. 246−255.Дьячков С.В. Консульский замок генуэзской крепости Чембало XIV–XV вв. // Генуэзская Газария и Золотая Орда. Т. 2. / Ред. С.Г. Бочаров, А.Г. Ситдиков. Кишинев: Stratum Plus, 2019. С. 771−790. Доде З.В. Бестиарий на «монгольских» шелках. Стиль и семантика дизайна // Археология, этнография и антропология Евразии. 2007. №.2 (30). С. 100−113.Дончека-Петкова Л. Средновековни кръстове-енколпиони от България (IX–XIV вв.). София: Проф. Марин Дринов, 2011. 735 с.Ельников М.В. Средневековый могильник Мамай-Сурка (по материалам исследований 1989–1992 гг.). Запорожье: ЗГУ, 2001. 280 с., ил.Ельников М.В. Образ дракона – змия на серьгах золотоордынского периода: культурно-хронологический аспект // Stratum plus. 2005−2009. №6. С. 410−420.Залесская В.Н. Клад из Ай-Василя: об историко-культурных связях средневековой Ялты // АДСВ. 1995. Вып. 27. С. 98–101.Каримова Р.Р. Элементы убранства и аксессуары костюма кочевников Золотой Орды (типология и социокультурная интерпретация) / Археология евразийских степей. Вып. 16. Казань: Институт истории им. Ш. Марджани. 2013. 212 с.Кирилко В.П. Двухапсидные храмы Таврики // Древняя и средневековая Таврика / Археологический альманах. № 28 / Отв. ред. В.В. Майко. Донецк: Донбасс, 2012. С. 189−224.Кирпичников А.Н. Каменные крепости Новгородской земли. Л., 1984. 276 с.Кочкина А.Ф. Загадка поселения Samar (Древности Золотой Орды на Самарской Луке) // Самарская Лука. История, природа, искусство. 2011. №18. С. 20−24.Крамаровский М.Г. Нейзацкий клад. Крым и Малая Азия в XIV в. // Византия и Ближний Восток: памяти А.В. Банк / Отв. ред. В.С. Шандровская. СПб.: ГЭ, 1994. С. 126–142.Крамаровский М.Г. Латинская Романия и золотоордынский Крым. Латинские перстневые находки и печати в Северном Причерноморье. Клад из Ай-Василь // Степи Европы в эпоху средневековья. Т. 1 / Под ред. А.В. Евглевского. Донецк: ДонНУ, 2000. С. 245–263.Крамаровский М.Г. Золото Чингисидов: культурное наследие Золотой Орды. СПб.: Славия, 2001. 364 с.Крамаровский М.Г.. Альбрехт Дюрер: браслет с китайским драконом (заметки о ювелирном прототипе) // АДСВ. 2013. Вып. 41. С. 324−331.Кулатова И.Н. Золотоордынские украшения из Зенькова // Археологiчний лiтопис Лiвобережної України. 2002. №1 (2). С. 115.Малюк Н.И., Полидович Ю.Б. О некоторых аспектах распространения ислама в Восточной Европе (по материалам коллекции музея исторических драгоценностей Украины) // Религия и система мировоззрений древних и средневековых номадов Евразии / Отв. ред. А. Онгарулы. Алматы: Институт археологии им. А.Х. Маргулана, 2016. С. 65−75.Молодин В.И. Европейские кресты-тельники // Ставрографический сборник. Книга III. Крест как личная святыня. Сб. статей /Состав., науч. ред.. и вступ. ст. С.В. Гнутовой. М.: Изд-во Московской Патриархии; Древнехранилище, 2005. С. 83−133.Мыц В.Л. Каффа и Феодоро в XV в. Контакты и конфликты. Симферополь: Универсум, 2009. 528 с.Яшаева Т., Денисова Е., Гинькут Н., Залеская В., Журавлев Д. Наследие византийского Херсона / Севастополь: Телескоп, Остин : ИКА Техас. ун-та, 2011. 708 с.Науменко В.Е. «Латиняне» на Мангупе. Уникальный западноевропейский крест-энколпион из раскопок княжеского дворца мангупского городища: проблемы атрибуции и датировки // Вестник ВолГу. Серия 4. История. Регионоведение. Международные отношения. 2020. Т. 25, № 6. С. 100–115.Макаров Н.А., Грешников Э.А., Зайцева И.Е., Подурец К.М., Коваленко Е.С., Мурашев М.М. Невидимые святыни. Вложения в средневековых крестах-энколпионах по данным комплексных аналитических исследований // КСИА. 2020. Вып. 258. 25−45.Пескова А.А. Древнерусские энколпионы XI-XIII веков в русле византийской традиции // Ставрографический сборник. Книга III. Крест как личная святыня. Сб. статей /Состав., науч. ред. и вступ. ст. С.В. Гнутовой. М.: Изд-во Московской Патриархии; Древнехранилище, 2005. С. 134−183.Пескова А.А. Истоки иконографии древнерусских энколпионов // Христианская иконография Востока и Запада в памятниках материальной культуры Древней Руси и Византии: Памяти Т. Чуковой / Отв. ред. Е. Н. Носов. СПб.: Петербургское востоковедение, 2006. С. 121−162.Пескова А.А. Традиция изображения святых на византийских крестах-лериквариях // Archeologia abrahamica. Исследования в области археологии и художественной традиции иудаизма, христианства и ислама / Ред. Л.А. Беляева. М.: Индрик, 2009. С. 285−312.Руденко К. Казанский дракон: образ и символ // ТА. 2005. 1–2 (14–15). С. 92–110.Седова М.В. Ювелирные изделия древнего Новгорода (X–XV вв.). М.: Наука, 1981. 196 с.Сенотрусова П.О. Серьги из средневекового могильника Проспихинская Шивера-IV на Ангаре // Вестник Томского государственного университета. История. 2013. №3. (23). С. 285−288.Cтепанов А.Ю., Степанова Е.П. Фреска XIV века из Чембало // Византийская идея. Византия в эпоху Комнинов и Палеологов / Ред. В. Н. Залесская. СПб.: ГЭ, 2006. С. 162−168.Столяренко Е.Н. Пуговицы из захоронений «Консульской церкви» крепости Чембало (XIV-XV вв.) // Древности 2010. Вып. 9. / Отв. ред. С.В. Дьячков. Харьков: НТМТ, 2010. С. 290−301.Строкова Л. Золотоординський скарб з Василицiв // Пам’ятки України: iсторiя та культура. Рiчник XXXVIII. 2006. С. 34−43.Супруненко О.Б., Приймак В.В., Мироненко К.М. Археологiчнi пам’ятки золотоординського часу Днiпровського лiсостепового лiвобережжя. Київ; Полтава, 2004. 82 с.Терентьев-Катанский А.П. Иллюстрации к китайскому бестиарию. Мифологические животные Древнего Китая. СПб.: Форма Т., 2004. 224 с.Шалобудов В.Н., Андросов В.А., Мухопад С.Е. Раскопки курганов у с. Дмухайловка // Древности степного Поднепровья III-II тыс. до н.э. / Отв. ред. И.Ф. Ковалева. Днепропетровск: ДГУ, 1983. С. 19−27.Федоров-Давыдов Г.А. Кочевники Восточной Европы под властью золотоордынских ханов. Археологические памятники. М.: МГУ, 1966. 276 с.Яровая Е.А. Геральдика генуэзского Крыма. СПб.: ГЭ, 2010. 208 с.Balard M. La Romanie genoise (XII - debut du XV siecle): Roma. Genova: Eсole Francaise de Rome. In 2 Vol, 1978. 1008 pCatalogue of the exhibition of Chi’ng dynasty costume accessories: the National Palace Museum / text by Cheng Chia-hua.Taipei, 1986.

Статья посвящена рисунку известного археолога, искусствоведа и художника Н.Е. Макаренко, случайно найденного несколько лет назад в Донецке. Библиографические ссылки Анисимов Н. «Диалог миров» в матрице коммуникативного поведения удмуртов / Dissertationes folkloristicae Universitatis Tartuensis. 26. Tartu: University of Tartu Press, 2017. 286 с. Букатевич Н.І. Чумацтво на Україні: історично-етнографічні нариси / Господарство та право: Записки Одеського інституту народного господарства. Одеса, 1928. 89 c. Величко Т. Традиції народного харчування гуцулів Верховинського району Івано-Франківської області // Народна творчість та етнологія. 2013. № 6 (346). С. 49–56. Воспоминания Елены Николаевны Екимовой, жены Виктора Михайловича Евсеева / Вел беседу и запись – А.В. Колесник. Донецк, обл. Дворец пионеров, 4 декабря 1986 г. // Рукопись. Архив А.Н. Усачука. В.Щ. Пища и питье крестьян-малороссов, с некоторыми относящимися сюда обычаями, поверьями и приметами // Этнографическое обозрение. 1899. № 1–2, кн. XL–XLI. С. 266–322. Галайчук В. Народний календар зарічненщини в обрядах, звичаях та фольклорі // Наукові зошити історичного факультету Львівського університету. Вип. 13–14. Львів, 2012–2013. C. 43–83. Галайчук В., Рачковський Г. Розділ XVIІI. Календарна обрядовість // Етнографія українців / За ред. проф. С.А. Макарчука. Львів: ЛНУ ім. І. Франка, 2015. С. 503–547. Граб В. Екслібріс Миколи Макаренка і бібліофіли // Книжник. Ч. 1 (18). Київ, 1993. С. 21–22. Граб В.И., Супруненко А.Б. Из эпистолярного наследия Н.Е. Макаренко // Донецкий археологический сборник. Вып. 3. / Науч. ред. В.А. Посредников. Донецк: Аверс Ко ЛТД, 1993. С. 36–45. Грошева Г.B. Глава 3. Чулымские тюрки // Этнография народов Томской области: Учебное пособие / Отв. ред. А.Г. Тучков. Томск: Изд-во Томского государственного педагогического университета, 2018. С. 41–50. Гуменний В.Д., Денисюк О.В., Остапенко А.І., Миронов О.С., Горячковський А.С. Чумацькі шляхи України // Актуальні питання технології продукції тваринництва: Збірник статей за результатами всеукраїнської науково-практичної інтернет-конференції студентів і молодих учених. Полтава, 2016. С. 111–126. Гуржій О.І. Чумацтво як всеукраїнське явище найму робочої сили (друга половина XVII – XVIII ст.) // Гуманітарний вісник. Сер.: Історичні науки. Ч. 21, Вип. 5(1). 2014. С. 18–33. Гюнтер Д. Бумага ручной вычерпки и поверхностная проклейка // Производство полуфабрикатов и бумаги. Т. III. Ч. I. М.: Промиздат, 1927. 57 с. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4-х томах. Т. 2. И – О. М.: Русский язык, 1979. 779 с. Данилова Н.К. «Вещный мир» в сакральном пространстве: ритуальная атрибутика в контексте знаковой информации (архетипы, образы и символы) // Человек и культура. 2020. № 5. С. 1–10. Демченко В. Свят-вечір та коляда на західноукраїнських землях кінця ХІХ-40-х років ХХ ст. (на матеріалах етнографічних експедицій Чернівецького університету) // Питання стародавньої та середньовічної історії, археології й етнології: Збірник наукових статей. Т. 2. Чернівці, 1999. С. 243–250. Длужневская Г.В. Археологические исследования в Европейской части России и на Кавказе в 1859–1919 гг. (по документам Научного архива Института истории материальной культуры РАН). СПб.: ЛЕМА, 2014. 218 с. Ермолин Д.С. Погребально-поминальная обрядность и культура захоронений // Новик А.А., Бучатская Ю.В., Ермолин Д.С., Дугушина А.С., Морозова М.С. «Приазовский отряд». Язык и культура албанцев Украины / Отв. ред. А.А. Новик. Часть I. Т. 1. Санкт-Петербург: МАЭ РАН, 2016. С. 727–909. Завадська В. Ложка як антропоморфний образ української міфології // Матеріали до української етнології. Збірник наукових праць НАН України ІМФЕ ім. М.Т. Рильського. Асоціація етнологів. Вип. 4 (7). Київ, 2004. С. 232–236. Завадська В. Ложка як відповідник людської душі у фольклорі та матеріальній культурі українців // Українознавство. 2005. Ч. 3. С. 247–252. Завадська В. Символіка ложки у міфологічному світогляді слов’ян // Література. Фольклор. Проблеми поетики. Вип. 36. Присвячений дослідженню творчої спадщини Л.Ф. Дунаєвської. Київ, 2012. С. 105–115. Звагельський В. Справа Макаренка // Червоний Промінь. 1989. 15 липня. № 29. С. 4. Звагельський В.Б. Нові матеріали про Миколу Макаренка (розшуки 1988-1990 рр.) // Вивчення історичної та культурної спадщини Роменщини: проблеми і перспективи. Тези доповідей та повідомлень до наук.-практичної конференції. Суми; Ромни, 1990а. С. 23–29. Звагельський В.Б. Хроніка життя і діяльності М. Макаренка // Вивчення історичної та культурної спадщини Роменщини: проблеми і перспективи. Тези доповідей та повідомлень до наук.-практичної конференції. Суми; Ромни, 1990б. С. 53–60. Звагельський В.Б. Невтомний у праці (М.О. Макаренко) // Репресоване краєзнавство (20-30-і роки). Київ: «Рідний край», 1991. С. 161–167. Звагельський В.Б. Нове про професора Миколу Макаренка // Шоста Всеукраïнська наукова конференція з історичного краєзнавства. Луцьк, 1993а. С. 233–234. Звагельський В. Микола Макаренко: «Iстина мусить стояти на першому місці» // Червоний Промінь. 1993б. 17 квiтня. № 16. С. 4–5. Звагельський В. Нове про професора Миколу Макаренка // Червоний Промінь. 1993в. 18 грудня. № 51. С. 3. Иванова С.В. Добыча соли в Северном Причерноморье и Крыму (по археологическим и историческим данным) // Археологія: можливості реконструкцій / Археологія і давня історія України. Вип. 2 (13). Київ, 2014. С. 7–17. Календарные обряды и обрядовая поэзия Воронежской области. Афанасьевский сборник. Материалы и исследования. Вып. III. / Сост. Т.Ф. Пухова, Г.П. Христова. Воронеж: ВГУ, 2005. 249 с. Каталог. Памятные и наградные медали XVIII - нач. XX в. из фондов Донецкого областного краеведческого музея / Авторы-составители Т.П. Койнаш, С.М. Радюк. Донецк, 2003. 48 с. Клюев Н. Избранное. Томск, 2015. 348 с. Коваль-Фучило І. Похоронний обряд на Косівщині: семантика і номінація // Народна творчість та етнологія. 2013. № 6 (346). С. 65–79. Кожанов К.А. Сглаз в традиции цыган-кэлдэраров России // Живая старина. 2018. № 4 (100). С. 40–44. Коренюк Ю. Микола Макаренко – дослідник середньовічного стінопису // Студії мистецтвознавчі. Ч. 3 (19). Архітектура. Образотворче та декоративно-ужиткове мистецтво. Київ: ІМФЕ, 2007. С. 39–62. Косиков В.А. Новые находки рисунков Н.Е. Макаренко // Вивчення історичної та культурної спадщини Роменщини: проблеми і перспективи. Тези доповідей та повідомлень до наук.-практичної конференції. Суми; Ромни, 1990. С. 44–48. Косиков В.А. История исследования археологических памятников Донбасса. Донецк: Истоки, 2001. 84 с. Косикова Е.В. Возвращенное имя // Донецкий археологический сборник. Вып. 3. / Науч. ред. В.А. Посредников. Донецк: Аверс Ко ЛТД, 1993. С. 3–17. Косикова Е.В., Косиков В.А. Возвращенное наследие Н.Е. Макаренко // Человек в современном мире: Тезисы докладов Межрегионального научно-практического семинара 28 декабря 1991 г. М.; Донецк: Моск. отд. ФО СССР, Донецк. отд. ФО Украины, МНПП «Возрождение», 1991. С. 28–29. Кузьминых С.В., Усачук А.Н. «Милльон этой власти проклятий!..» (письма Н.Е. Макаренко А.М. Тальгрену) // История археологии: личности и школы. Материалы Международной научной конференции к 160-летию со дня рождения В.В. Хвойки / Отв. ред. Н.И. Платонова. СПб: Нестор-История, 2011. С. 195–216. Кузьминых С.В., Усачук А.Н. «Глубокоуважаемый и дорогой друг Михаил Маркович!» (Хельсинкская коллекция писем Н.Е. Макаренко А.М. Тальгрену) // Interactions, Changes and Meanings. Essays in honour of Igor Manzura on the occasion of his 60th birthday / Edited by Stanislav Ţerna and Blagoje Govedarica. Kishinev: Stratum Plus, 2016. С. 379–427. Клейна / Отв. ред. Л.Б. Вишняцкий. СПб.: Нестор-История, 2017. С. 64–92. Кузьминых С.В., Усачук А.Н. «С нетерпением жду ответа от Вас» (письма Н.Е. Макаренко Э.Х. Миннзу) // Ex Ungue Leonem: Сборник статей к 90-летию Льва Самуиловича Кузьминых С.В., Усачук А.Н., Белозёрова И.В. «Мои работы и ничего не стоят, и никому не нужны…»: письма Н.Е. Макаренко В.А. Городцову // Stratum plus. 2021. № 2. С. 361–402. Кучугура Л.И. Новые материалы к биографии исследователя палеолита Донбасса В.М. Евсеева // Кам’яна доба України. Вип. 4. До 130-річчя відкриття Гінцівської стоянки. Київ; Полтава: Шлях, 2003. С. 90–94. Левина-Дорш А., Кунов Г. Техника доисторической эпохи. Часть третья. Оружие. Украшение тела. Одежда. Одесса: Госиздат Украины, 1923. 115 с. Левкиевская Е.Е. Славянский оберег. Семантика и структура. М.: Идрик, 2002. 336 с. Лукина Н.В., Парнюк Л.В. Глава 5. Ханты // Этнография народов Томской области / Отв. ред. А.Г. Тучков. Томск: Изд-во ТГПУ, 2018. С. 67–84. Магрицька І.В. Весільний обряд на Східній Слобожанщині: навч. посібник. Луганськ: СПД Рєзніков В.С., 2011. 44 с. Мазур І.І. Чумацтво як передумова виникнення підприємництва в Україні // Теоретичні та прикладні питання економіки. Вип. 24. Київ: Вид.-поліграф. центр «Київський університет», 2011. С. 191–195. Макаренко Д.Е. Малоизвестные страницы жизни археолога и искусствоведа Н.Е. Макаренко // Охорона i дослiдження пам’яток археологiї Полтавщини. Третiй обласний науково-практичний семiнар. Тези доповідей. Полтава, 1990. С. 39–41. Макаренко Д.Є. Микола Омелянович Макаренко. Київ: Наукова думка, 1992. 168 с. Макаренко М. Запорозькі клейноди в Ермітажі. Корогви // Україна. Кн. 3. Київ, 1924. С. 25–38. Макаренко М. Орнаментація української книжки XVI–XVII ст. / Труди наукового інституту книгознавства 1. Київ: Держтрест «Київ-Друк», 1926. 70 с. Макаренко М. Передмова од редактора // Павлуцький Г. Історія українського орнаменту. Київ: Вид-во Украïнськой АН, 1927. С. 5–7. Макаренко М. Старогородська «божниця» та її малювання // Чернігів і Північне Лівобережжя: огляди розвідки, матеріали / Записки Історико-філологічного відділу. 23. Київ: Видавництво АН УРСР, 1928. С. 205–223. Макаренко М. Скульптура й різьбярство Київської Русі передмонгольських часів // Київські збірники історії й археології, побуту й мистецтва. Збірник І. Київ: ВУАН, 1931. С. 27–96. М.Н. [Макаренко Н.] Исследование архитектурных памятников Черниговской земли, доложенные на XIV Археологическом Съезде // Зодчий. № 39. 1908а. С. 364–366. Макаренко Н. Памятник украинского искусства XVIII века // Зодчий. № 24. 1908б. С. 211–215. Макаренко Н. Памятник украинского искусства XVIII века // Зодчий. № 25. 1908в. С. 219–222. Макаренко Н. Путевые заметки и наброски о русском искусстве. Вып. 1. Белозерский край. Санкт-Петербург: Издание А.А. Жукова, 1914. 60 с. Макаренко Н. Искусство Древней Руси. У Соли Вычегодской. Петроград: Свободное искусство, [1918]. 157 с. Мандельштам О. Письмо о русской поэзии // Собр. соч.: В 2 т. – Т. 2. Проза. М.: Художественная литература, 1990. С. 263–266. Мезенцева Г.Г. Дослідники археології України. Енциклопедичний словник-довідник. Чернігів: Сіверянська думка, 1997. 205 с. Німенко Н.А. До історії українського орнаменту (Науковий доробок Г.Г. Павлуцького очима М.О. Макаренка) // Актуальні питання вітчизняної та світової історії: збірник матеріалів Всеукраїнської наукової конференції, 23-24 квітня 2010 року. Суми: СумДУ, 2010. С. 209–212. О библиотеке В.М. Евсеева и Н.Е. Макаренко (воспоминания В.Н. Горбова) / Вел беседу и запись – А.Н. Усачук. Донецк, ул. Маршака, д. 72, кв. 6 (В.Н. Горбова), 7 февраля 2017 г. // Рукопись. Архив А.Н. Усачука. Павловский И.Ф. Первое дополнение к Краткому биографическому словарю ученых и писателей Полтавской губернии с половины XVIII века. Полтава: Изд. Полтав. учен. Архивн. Комиссии, 1913. 87 c. Пискулин А.А. Материалы по этнографии Черноземья второй половины ХХ – начала ХХI века: традиционные праздники, обряды, верования, обычаи и поверья Липецкой, Орловской, Курской, Тульской областей. / Научные труды ООО НПО «Черноземье». Вып. 3. Воронеж: Изд.-полиграф. центр «Научная книга», 2015. 208 с. Полідович Ю.Б. «Музейна» археологія: люди, події, знахідки // Літопис Донбасу. Краєзнавчий збірник. Вип. 7. (Додаток до Археологічного альманаху). Донецьк, 1999. С. 25–31. Полідович Ю. Люди, події, знахідки // Донбас. 2004. Спецвыпуск. С. 14–20. Проскурова С.В. Чумацтво як українське соціокультурне явище. Автореф. диcс. … канд. іст. наук. Київ, 2001. 14 с. Руденко С. Семантика глютонімів-інструментативів в українській мові // Наукові записки Національного університету «Острозька академія». Серія: Філологічна. Вип. 48. Острог: Вид-во Нац. ун-ту «Острозька академія». 2014. С. 103–106. Салмин А.К. Система фольк-религии чувашей. СПб.: Наука, 2007. 605 с. Салмин А.К. Традиционные обряды и верования чувашей. СПб.: Наука, 2010. 240 с. Сауляк Б.М. Розвиток деревообробних ремесел Східного Поділля кінця ХІХ – початку ХХІ ст. Київ: Наукова думка, 2018. 215 с. Скрипник Г.А. Етнографічні музеї України. Становлення і розвиток. Київ: Наукова думка, 1989. 304 с. Сокур Ю.В, Малишко К.І. Аспекти становлення чумацького звичаєвого права // Митна справа. № 5 (89). Ч. 2. Кн. 1. 2013. С. 62–69. Супруненко О.Б. Археологічні дослідження та зібрання Лубенського музею К.М. Скаржинської. Автореф. дисc. … канд. іст. наук. Київ, 1997. 24 с. Супруненко О.Б. Археологія в діяльності першого приватного музею України (Лубенський музей К.М. Скаржинської). Київ; Полтава: Археологія, 2000. 392 с. Терюков А.И. Предсказание будущего в традиционной культуре народов коми // Аспекты будущего по этнографическим и фольклорным материалам / Отв. ред. Т.Б. Щепанская. Санкт-Петербург: МАЭ РАН, 2012. С. 100–113. Топорков А.Л. Об одном символе в поминальной обрядности и в гаданиях восточных славян (ложка) // Балто-славянские этнокультурые и археологические древности. Погребальный обряд / Отв. ред. Вяч. Вс. Иванов. М.: Ин-т славяноведения и балканистики, 1985. С. 87–88. Тумайкин В.П. Семейные обряды мордвы Алтайского края // Этническая история народов Урала и Поволжья (препринты докладов и сообщений) / ред. Р.Г. Кузеев, Н.В. Бикбулатов. Уфа: БФАН СССР, 1976. С. 42–43. Усачук А.М., Горбов В.М., Звагельський В.Б. Невiдомий альбом малюнкiв Миколи Макаренка // Полтавський археологічний збірник. Ч. 3. Полтава, 1995. С. 199–214. Усачук А.М., Гриб В.К. Ще один документ з архіву М.О М???????? // акаренка // Донецький археологічний збірник. 2018. № 21. С. 192–205. Усачук А.Н. Раскопки Н.Е. Макаренко и В.М. Евсеева на территории Донецка // Донецкий археологический сборник. Вып. 3. / Науч. ред. В.А. Посредников. Донецк: Аверс Ко ЛТД, 1993. С. 46–52. Усачук А.Н. Из истории украинской археологии: альбом рисунков и письма Н.Е. Макаренко // Евразийский археолого-историографический сборник / Отв. ред. А.С. Вдовин, И.В. Тункина. СПб.: СПбФ АРАН; Красноярск: КГПУ,2012а. С. 93–103. Усачук А.Н. К истории отечественной археологии: альбом рисунков Н.Е. Макаренко из фондов Донецкого краеведческого музея // Історія археології: дослідники та наукові центри / Археологія і давня історія України. Вип. 9. Київ, 2012б. С. 315–324. Усачук А.Н. Об исследованиях Н.Е. Макаренко в 1930 г. (документы и материалы) // Верхнедонской археологический сборник. Вып. 11./ Отв. ред. А. А. Бессуднов, Е. Ю. Захарова. Липецк: ЛГПУ им. П.П. Семенова-Тян-Шанского, 2019. С. 487–508. Усачук А.Н., Колесник А.В. Виктор Михайлович Евсеев: начало // Літопис Донбасу. 2012. № 20. С. 4–25. Усачук А.Н., Колесник А.В. Археологические исследования в Донбассе в конце 20 – начале 30-х гг. XX века (по материалам архива В.М. Евсеева) // Грани гуманитарного знания. Сборник статей к 60-летию профессора Сергея Павловича Щавелёва / Отв. ред. Д.П. Кузнецов, О.В. Пыжова. Курск: КГМУ, 2015. С. 412–433. Франко А.Д., Франко О.О. Огляд маловідомих архівних матеріалів про життя і наукову діяльність Миколи Макаренка // Вісник Інституту археології. 2013. Вип. 8. С. 75–81. Фролов В. Собори наших душ 4. Робочий щоденник зняття і консервації мозаїк Михайлівського монастиря в Києві (1934 року) // Пам’ятки України. 1990/1991. № 4’90/1’91. С. 35–39. Ходак І. Листи Миколи Макаренка до Данила й Вадима Щербаківських // Студії мистецтвознавчі. Ч. 3 (19). Архітектура. Образотворче та декоративно-ужиткове мистецтво. Київ: ІМФЕ, 2007. С. 63–73. Чесноков В.И. Производство деревянных ложек. М.; Л.: Всесоюзное кооп. объедин. изд-во, 1933. 153 с. Шарапова Н.С. Краткая энциклопедия славянской мифологии. М.: ООО «Изд-во АСТ»; ООО «Изд-во Астрель»; ООО «Русские словари», 2001. 624 с. Щавелєв С., Звагельський В. Микола Макаренко та Дмитро Самоквасов: зустріч на терені вивчення старожитностей України // Червоний Промінь. 1992. 1 лютого. № 5. С. 6–7. Яворницький Д.І. Історія запорозьких козаків. Т. 1. Київ: Наукова думка, 1990. 592 с. Hansson H. Gotlands bronsålder. / Kungliga Vitterhets Historie och Antikvitets Akademiens Handlingar, Del 37:1. Stockholm, 1927. 156 s.

Религия всегда была в человечество, учитывая, что большое значение, анализировать вероисповедный аспект в жизни человека становится чем-то сложными и всеобъемлющими. Это исследование имеет в качестве своей темы использования христианского религиозного опыта. Настоящее исследование пытается понять, если опыт потребления представляет себя как фетиш товаров в рамках христианского религиозного мира, находясь в контексте глобализации нео либерализм и потребительского общества. Для проведения такого расследования в характер качественного исследования, будет проводиться библиографическое исследование, таким образом получения последовательной теоретической основы, основанный в области социальных наук и наук религии.

Индуистская культура является одной из старейших и наиболее полных философских структур с спиритуалист ской целью, сформулированной в истории человечества. Признанный своей глубиной, сложностью и широтой рассуждений, которые добродетельно связывает научный корень с духовными сюжетами в объяснениях о проявлении и божественной реальности. Эта статья, общая цель которой состоит в том, чтобы представить основы, на которых была основана эта философско-культурная система и ее структура мысли, и, для конкретных целей, продемонстрировать, как она способствовала разработке основных религий и философий мира, которые направлены на то, чтобы помочь человеку вновь найти свою истинную природу. В качестве методологии было проведено библиографическое исследование, охватыва которое охватило как западных авторов, исследователей культуры и философии Востока, так и восточных авторов, известных своими объяснениями об исследованиях индуистской традиции. Было установлено, что работы, объясняя влияние древней структуры восточной философской и научной мысли, особенно индуистской традиции, представляют глубину и самоотверженность, которые требует эта тема, и свидетельствуют о необходимости преемственности и расширения выполненного исследования.

Религия как наиболее консервативная форма общественного сознания часто выступает в качестве этносохраняющего стержня: господство религиозного сознания в обществе сохраняет его традиционность, поэтому в условиях усиливающегося воздействия глобализационных процессов на массовое сознание, ослабляющего позиции традиционных культур, популярность религии в обществе, стремящемся сохранить свою традиционность, начинает объективно расти. Религиозное мировоззрение современных осетин является конфликтным: среди представителей этноса нет общего мнения относительно религиозной принадлежности народа, его «титульной» религии. Одна часть выступает за концепцию «народного христианства», апеллируя к принятому Аланией в Х в. православию. Другая часть убеждена в том, что осетины - носители собственной религии, сохранившей свою самобытность, несмотря на сильное влияние, которое оказали на нее институциональные религии (в большей степени христианство, в меньшей - ислам). Очевидно, стремлением к возрождению этнической традиционности в современных условиях объясняется тот факт, что в последнее время в осетинском обществе возобладала тенденция возрождения этнорелигиозного традиционализма, которому, однако, также дается неодинаковая оценка: часть осетин считает традиционную осетинскую религию язычеством, другая - категорически с этим не согласна. Затянувшийся спор об осетинском язычестве, по мнению многих представителей этноса, не способствует культурной консолидации народа, а лишь разобщает его перед лицом угроз постиндустриальной стадии развития мира. Что именно является предметом обозначенной дискуссии, и какими социальными реалиями она порождена? Какова научная основа, которая подведена под заостренные друг против друга точки зрения? Насколько корректно употребление термина «язычество» при характеристике этнических черт религии осетин с научных позиций? Существуют ли в науке альтернативные категории для обозначения данного явления? Ответом на эти, а также ряд других вопросов является настоящая статья.

Авторы исследуют ступени генезиса мировоззрения, проблемы его актуализации в современный период истории. Показано, что у человека можно выделить два важнейших способа постижения мира: иррациональный и рациональный, опирающиеся соответственно на веру и знание. Эволюция мировоззрения приводит к преобразованию человека иррационального (больше верящего) в человека рационального (больше знающего), и далее – к человеку рационально-иррациональному (с нарастающей актуализацией последнего). Если на первых этапах доминирующую роль играли миф, религия, а потом – наука, то в настоящее время интегрирующую роль в становлении целостного мировоззрения может осуществить философия. Философия стремится не к частичному, конкретному, относительному, внеценностному знанию, а к знанию полному, абсолютному, целостному и ценностному. Сделан вывод о том, что во всё более хаотизирующемся мире философия способна ассимилировать и научные, и религиозные идеи, интегрировать достижения всей человеческой культуры, став основой для становления всеединства.

В статье рассматриваются основные аспекты проблематики сакральных предметов в музеях, анализируются политические и интеллектуальные причины трансформаций музейной этики на Западе, разбираются примеры сложностей музейной работы с сакральными предметами.В первой части статьи резюмируются исторические причины маргинального положения, которое живая религия до недавнего времени занимала в музеях. Во второй и третьей частях анализируются факторы возрастающего присутствия религии в музее и трансформаций музейной этики в обращении с сакральными предметами в последние несколько десятилетий. Это, во-первых, деколонизация и связанное с ней переосмысление отношений между коренными народами и их наследием, а, во-вторых, эпистемологические сдвиги в социальных науках, которые с 1980-х годов формируют новое понимание музейных предметов как агентов социального мира. Таким образом, новая музейная этика опирается одновременно на принцип уважения к самим предметам и на признание за коренными народами прав на живые отношения со своим наследием, в первую очередь — с «чувствительными материалами», к которым относятся культовые предметы, а также человеческие останки. Тем не менее, внедрение этих принципов в работу музеев на практике нередко выявляет противоречия между универсалистскими ценностями музейного дела (например, сохранением наследия и обеспечением доступа к нему) и партикуляристской логикой религиозных и этнических групп.В четвертой части статьи на конкретных примерах описываются сложности, с которыми западные музеи сталкиваются в вопросах экспонирования, хранения и репатриации сакральных предметов, а также возможные пути их решения.В заключении отмечается особая роль региональных и республиканских музеев России в переосмыслении места религии в музее и во внедрении принципов этичного обращения с сакральными предметами.

В статье критически пересмотрены сложившиеся в отечественной филологии оценки поэмы «Сахи рæсугъд» классика осетинской литературы Б. Гуржибекова. В противовес идеологическим трактовкам в русле дискурса соцреализма предлагается новая интерпретация произведения как реализации в нем (возможно, на подсознательном уровне) идеи агональности миров — универсального мотива в древнейших мифологических системах. Реконструкция архаического пласта образности позволяет с уверенностью говорить о сюжетном ядре поэмы, выдержанном в духе зороастрийских понятий дуализма, в свою очередь унаследованных от древней иранской религии. Речь идет о признании во вселенной двух равновеликих сил: Добра и Зла, их борьба и есть условие существования вселенной. Агонистика персоносферы представлена в поэме противостоянием Сказителя и Авдеуа — персонажей, наделенных способностью проникать во все сферы мироздания, но с разнополярными функциями. Такая трактовка героев дает возможность раскрыть в произведении потаенную символику феномена сказителя, а состязанию соперников придать статус космической битвы, выводя его за рамки личной мотивации. Равным образом мотив дистанционного контроля Авдеуом девушки из башни, передаваемый идиомой «дæндаг хъæртун», позволяет адекватно семантизировать заглавие поэмы: эпитет «сах» в нем акцентирует не исключительную красоту, а состояние зачарованности героини. Все остальное: вопросы происхождения, родовых корней протоперсонажа, линия любви — то, что позиционируется исследователями как свобода проявления чувств, и даже волшебные дары (зеркало, меч) суть не что иное, как временные наслоения, социальные и этические рефлексии писателя, наложившиеся на структуру древнего мифа. The article critically reviews the traditional for Russian philology assessments of the poem «Enchanted Beauty» («Sahy Beauty») by B. Gurzhibekov, classic of the Ossetian literature. In contrast to the ideological interpretations in line with the discourse of social realism, a new interpretation of the work is presented as realization (perhaps at a subconscious level) of the ideas of the agonality of worlds — a universal motive in the ancient mythological systems. The reconstruction of the archaic reservoir of imagery allows discuss the plot core of the poem, sustained in the spirit of the Zoroastrian concepts of dualism, inherited in their turn from the ancient Iranian religion. It is about the recognition of two equal forces in the universe: the Good and the Evil, their struggle being the very condition for the existence of the universe. The agonistics of the personal sphere is represented in the poem by the confrontation between the Storyteller and Avdeu, characters with the ability to penetrate into all spheres of the universe, but with opposite or polar functions. Such an interpretation of the characters makes it possible to reveal the hidden symbolism of the narrator’s phenomenon in the work, and to give the status of a space battle to the competition of the rivals, outwarding it beyond personal motivation. Equally, the remote control motive by Avdeu of the girl from the tower makes it possible to adequately semanticize the title of the poem: the epithet «sahy» in its original title emphasizes not exceptional beauty, but the state of enchantment of the heroine. Everything else: questions of origin, generic roots of the proto-character, the line of love — that is positioned by researchers as freedom of expression of feelings, and even magic gifts (mirror, sword) are nothing but temporal stratifications, social and ethical reflections of the writer, superimposed on the structure of the ancient myth.