Academic literature on the topic 'Религии Древнего мира'

Несмотря на огромный научный интерес к мифологии и религии Древнего Египта, образ лунного бога Хонсу еще недостаточно хорошо изучен. Основной причиной этого является то, что до нас дошло очень мало источников, которые относятся к периоду Древнего и Среднего царства, а источники, относящиеся к более поздним периодам, наоборот имеются в большом количестве. Это привело к тому, что образ бога Хонсу более изучен в периоды своей наивысшей популярности в религии Древнего Египта, т.е. в период, начиная с эпохи Нового царства и до греко-римского времени. Первое упоминание о боге Хонсу встречается в «Текстах пирамид» – собрании заупокойных изречений, начертанных внутри пирамид царей V и VI династии с целью осуществления благополучия умершего фараона в загробном мире. С завершением Древнего царства религиозная литература претерпела значительные изменения. Начиная с VI-VII династий возникают религиозные тексты, высекаемые на поверхности саркофагов, которые получили название «Тексты саркофагов». Бог Хонсу упоминается в шестнадцати изречениях, выполняя различные, но взаимосвязанные друг с другом функции. Изучение ранних этапов формирования образа бога Хонсу поможет проследить эволюцию присущих ему функций и понять его роль в развитии древнеегипетской религии.

В статье критически рассматриваются воззрения современного итальянского философа Джорджо Агамбена на проблему соотношения права и языка. Тезисы Агамбена представляют большой интерес для философии права, поскольку они, во-первых, предлагают новый взгляд на генеалогию и назначение права (право как институт, сообщающий языку возможность влиять на мир фактов), и во-вторых, радикальным образом ставят под сомнение существующее отношение между правом и языком. Основной тезис Агамбена выстраивается вокруг предположения о том, что в области его функций право, как и религия, наследует более древнему феномену клятвы, который призван обеспечить надежную связь между языком и миром фактов. Для того, чтобы клятва (а впоследствии право и религия) была эффективной, необходимо, чтобы она существовала в рамках определенного языкового опыта, который предполагает наличие фигуры Бога, гарантирующего ее надежность. Критический тезис Агамбена по отношению к существующему состоянию проблемы заключается в том, что сегодня язык в праве более не способен опираться на фигуру Бога для обоснования собственной способности влиять на факты и потому тот языковой опыт, внутри которого право появилось и продолжает существовать, находится в безвыходном кризисе. В данной статье автор встраивает тезисы Агамбена о праве и языке в общий контекст его философских воззрений, чтобы выявить методологические ограничения, присущие подходу Агамбена. В первую очередь эти ограничения проявляются в недостаточной проблематизированности границ права, отделяющих его от религии. Сущностные различия между этими феноменами размываются внутри однородной конструкции «языкового опыта». При этом допущенное Агамбеном обобщение, внутри которого право и религия оказываются неразличимыми, является контрпродуктивным для самого критического проекта Агамбена из фокуса которого исчезает его объект – право.

Статья посвящена первому русскому изданию фундаментальной книги Освальда Шпенглера «Ранняя эпоха всемирной истории». Уделено внимание как общим вопросам теории и методологии истории и археологии, так и конкретным историческим исследованиям немецкого мыслителя. Рассматривается учение Шпенглера о трех основных типах мировоззрения VI–II тысячелетий до н. э.: атлантическом, кушитском и туранском. Выясняются корни христианства во всех трех этих типах. Подчеркивается значимость работ Шпенглера как профессионального историка после «Заката Европы». Проводится сравнение его концепции трех мировоззрений человека с историко-антропологическими теориями Эдуарда Мейера, Кристофера Доусона, о. Павла Флоренского, Эллы Лаевской. The article is devoted to the first Russian edition of Oswald Spengler’s fundamental book “The Early Epoch of World History”. Attention is paid to both general issues of the theory and methodology of history and archeology, and specific historical studies of the German thinker. Spengler’s doctrine of three main types of worldview of the 6th‑2nd millennium BC (Atlantic, Cushitic and Turanian) is considered. The roots of Christianity in all three of these types are clarified. The significance of Spengler’s works as a professional historian after the “Decline of the West” is emphasized. His concept of three human worldviews is compared with the historical and anthropological theories of Eduard Meyer, Christopher Dawson, Fr. Pavel Florensky, and Ella Laevskaya.

В данной работе рассматриваются философские взгляды отечественного философа-мистика первой половины XX в. армяно-греческого происхождения Георгия Гурджиева. В статье доказывается, что философское учение Гурджиева было ответвлением интегрального традиционализма, имея отечественную специфику. В частности, Гурджиев подвергает резкой критике современное европейское общество, его науку и культуру, упрекая его в деградации и стремясь обратиться к древнему правильному учению. При этом Гурджиев опирался на идеи русского космизма, православного христианства и религиозные практики среднеазиатских суфиев, а также синтез других религий. Он был не только теоретиком интегрального традиционализма, но и практиком, реализуя свое учение в основанном им Институте гармонического развития. Суть учения Гурджиева состояла в том, что человек является неотъемлемой частью природы и космоса, но природа человечества искажена, оно деградировало и забыло свои функции в современном мире. Необходимо применять практики Четвертого пути, предполагавшие самосовершенствование и внутреннюю работу над собой для духовного роста и пробуждения совести. Гурджиев практиковал гипноз. Важную роль для Гурджиева играли кавказские и среднеазиатские народные традиции.

Статья посвящена важному аспекту творчества осетинского историка и просветителя Сослана Темирханова. В его трудах получило концептуальную оформленность представление о «народной религии осетин» (в церковной историографии характеризуемой как «язычество») как древнем индоиранском монотеизме с культом Единого Бога-Творца Мира, подчиненных ему небесных духов, бессмертной душе, рае, аде, ответственности человека перед Богом. «Народная религия осетин» предстает ядром этнической самобытности, основой социальной сплоченности и выживания осетинского народа. В переведенных на осетинский язык гимнах Риг-Веды предстает образ Бога-Творца, нравственные требования этой религиозной традиции. Концепция осетинской самобытности обнаруживает близость множеству подобных теорий в мировой общественной мысли, в основе которых – «протест против превращения человеческого достоинства в меновую стоимость». Исконная религия и культура предстают идеализированными, по сравнению с «грязно-торгашеским», что приходит в общество извне. Особенность осетинской историографии, осмысливавшей роль и христианства и индоиранской религиозной традиции в истории Осетии – своеобразный «монологизм» в интерпретации этого аспекта этнической истории. Каноническое православие четко отделялось от осетинского «язычества», хотя и удостаивалось подробных характеристик. В свою очередь, древняя индоиранская традиция рассматривалась вне связи и взаимодействия с христианством в истории, культуре, традициях осетин. Это закономерный этап осмысления истории и идентичности этноса. Но будущее – за исследовательской парадигмой диалога, позволяющей увидеть религиозную историю в ее симбиозных формах, во всей сложности и уникальности. The article is devoted to an important aspect of the work of the Ossetian historian and educator Soslan Temirkhanov. In his writings, the concept of the “folk religion of the Ossetians” (in church historiography characterized as “paganism”) was conceptualized as an ancient Indo-Iranian monotheism with the cult of the One God-Creator of the World, the heavenly spirits subordinate to him, the immortal soul, heaven, hell, the responsibility of man to God. The “folk religion of the Ossetians” appears as the core of ethnic identity, the basis of social cohesion and survival of the Ossetian people. In the hymns of the Rig-Veda translated into Ossetian, the image of God the Creator, the moral requirements of this religious tradition appear. The concept of Ossetian identity reveals closeness to many similar theories in world social thought, which are based on “a protest against the transformation of human dignity into exchange value”. The primordial religion and culture appear to be idealized, in comparison with the "dirty-merchant" that comes into society from the outside. A feature of Ossetian historiography, which comprehended the role of both Christianity and the Indo-Iranian religious tradition in the history of Ossetia, is a kind of “monologue” in the interpretation of this aspect of ethnic history. Canonical Orthodoxy was clearly separated from the Ossetian "paganism", although it was awarded detailed characteristics. In turn, the ancient Indo-Iranian tradition was considered out of connection and interaction with Christianity in the history, culture and traditions of the Ossetians. This is a natural stage in understanding the history and identity of an ethnic group. But the future lies with the research paradigm of dialogue, which allows us to see religious history in its symbiotic forms, in all its complexity and uniqueness.

Исследование посвящено семантике образа волка и поэтических средств его создания в исторических и воинских текстах Древней Руси. Актуальность темы продиктована широким потенциалом данного образа в контексте степной анималистики, поскольку его художественная интерпретация обусловлена широким кругом факторов — религиозными, этническими, историческими. Наиболее полно понять представления русского человека об окружающем мире через образы животных, сделать вывод об эволюции восприятия природы позволяет сопоставление фольклорного и литературного материала произведений разных жанров от древности до современности. Символике анималистических образов и их художественному воплощению в литературе посвящено немало трудов отечественных и зарубежных ученых. Из них следует, что архетип волка сложился во времена язычества, когда тотемные животные являлись предметом особого почитания. В процессе распространения мировых религий культ волка был переосмыслен и обрел в художественном мире древнерусского человека как положительную, так и отрицательную коннотацию. Отражение этого обнаруживается в этиологических легендах, раскрывающих происхождение хищника, которое нельзя свести к единой версии. Цель настоящего исследования — выявление спектра семантических значений, способов художественного воплощения и функций образа волка в анималистических фрагментах древнерусских текстов, связанных со степным пространством. Предметом исследования является дуальный образ волка, выделенный в животном мире степного локуса как один из наиболее мифологизированных. Анализ древнерусских произведений, в которых значимым является анималистический мир степного локуса, позволил выделить несколько значений образа волка: волк-воин, враг, оборотень и еретик, — обусловленных разными литературными и фольклорными источниками, христианской и языческой символикой. The study deals with the semantics of the image of the wolf and the poetic means of its creation in the historical and military texts of Ancient Rus'. The wolf-image has a wide potential in the context of steppe animalistics, since its artistic interpretation is due to a wide range of factors: religious, ethnic, and historical. The most complete understanding of the ideas of a Russian person about the world around him through the images of animals, to draw a conclusion about the evolution of the perception of nature allows a comparison of folklore and literary material of works of different genres from antiquity to the present. many Russian and foreign scholars have dwelt on the symbolism of animalistic images and their artistic embodiment in literature. Their conclusions show that the wolf archetype was formed in paganism, when totem animals were subjects of tribal worship. During the formation of major world religions, the cult of the wolf was reconsidered, and it acquired both positive and negative connotations in the art of ancient Rus’. This is reflected in the etiological legends that reveal the origin of the predator animal, which cannot be simplified to a single version. The purpose of the current study is to identify the spectrum of semantic meanings, the ways of artistic implementation and the functions of the wolf figure in animalistic fragments of ancient Russian texts associated with the steppe areas. The subject of the study is the dual image of the wolf, identified in the animal world of the steppe locus as one endowed with many mythologized features. This analysis of ancient Russian writing, where the animal world of the steppe locus is significant, made it possible to identify several meanings of the wolf image: wolf-warrior, enemy, werewolf and heretic, due to various literary and folklore sources, both Christian and pagan symbols.

Статья посвящена представлениям древних кочевников Великой Степи о звездном небе и наиболее ярких светилах на нем. Несмотря на отсутствие письменных источников о наблюдениях кочевниками Великой Степи небесных светил, все же имеются некоторые факты, подтверждающие проведение ими простейших наблюдений за небесными телами и наличие у них астрономических представлений. Однако до настоящего времени комплексного анализа этих фактов не проводилось. Данное обстоятельство послужило основным поводом для выполнения настоящей работы. Для подтверждения тезиса о наличии астрономических представлений у кочевников мы привлекли их богатую мифологию, религиозные воззрения, данные археоастрономии и нумизматику улуса Джучи. Мифы, как известно, отражают «силу и эстетику степной цивилизации», систему взглядов наших предков на окружающий мир в целом. В настоящей работе мы рассматривали только «астральные» мифы. Номады до принятия ислама исповедовали тенгрианство. В этой религии главным божеством является бог неба – Тенгри. Определенная ориентация некоторых «курганов с усами» идейно близка к знаменитому историческому памятнику-обсерватории Стоунхенджу, что тоже свидетельствует об астрономических познаниях кочевников. Важные сведения об астрономических представлениях разных этносов в разные эпохи предоставляет нумизматика – вспомогательная историческая дисциплина. Мы привлекли результаты исследований монет, обнаруженных в древних столицах улуса Джучи: Сарае и Новом Сарае. На некоторых монетах отчеканены изображения знаков зодиакальных созвездий. Российскими археологами доказано, что обнаруженные монеты изготовлены на территории древнего государственного образования кочевников Великой Степи. И, наконец, в одной из столиц улуса Джучи – Сарай Берке были обнаружены фрагменты двух угломерных астрономических инструментов, что, пусть и косвенно, указывает на астрономические изыскания кочевников. В совокупности представленные в статье факты говорят о довольно значительном уровне астрономических знаний и представлений у кочевников Великой Степи. Вместе с тем, они стимулируют дальнейшие поиски в этом направлении для более веского подтверждения этого тезиса.

Статья представляет собой исследование религиозной символики и интерпретацию духовного смысла «Военного реквиема» Бриттена. Воспользовавшись Реквиемом Верди как моделью жанра, композитор отдал ключевую роль в драматургии сочинения эпизодам, созданным на основе военных стихов Оуэна; в результате произведение воспринимается подобно циклу песен в обрамлении частей заупокойной мессы. Военная реальность предстает у Бриттена амбивалентно. Совершая надругательство над древней верой и разбивая чаяния современных людей, война дает шанс возрождению религиозных чувств и символов. Опыт веры, порожденный войной, переживается остро, но при всей своей подлинности зыбок и эфемерен. Церковная традиция хранит веру прочно, однако эта вера в значительной мере утрачивает чистоту и непосредственность, которыми она обладает в момент своего возникновения. Бриттен целенаправленно выстраивает диалог между двумя пластами человеческого опыта (церковным и военным), находит те точки, в которых между ними можно установить контакт. Но это не отменяет их глубокого противоречия. Вера, рождаемая войной, представляет собой в произведении Бриттена «отредактированный» вариант традиционной христианской религии: в ее центре находится не триумфальная победа Христа над злом, а пассивная, добровольно отказавшаяся защищать себя перед лицом зла жертва - не Бог Сын, а «Исаак». Смысл этой жертвы - не в преображении мира, а в защите гуманности человека от присущего ему же стремления к агрессивному самоутверждению. The study of religious symbolism and the interpretation of the spiritual meaning of “War Requiem” by Britten have presentation in this article. Using Verdi's Requiem as a model of the genre, the composer gave a key role in the drama to the episodes based on the war poems by Wilfred Owen; as a result, the work is perceived as a song cycle framed by parts of the funeral mass. The military reality appears ambivalent. While committing a blasphemy against the ancient belief and shattering the aspirations of modern people, the war offers a chance to revive religious feelings and symbols. This experience of war-born faith is felt keenly, but for all its authenticity, it is shaky and ephemeral. The church tradition keeps faith firmly, but this faith largely loses the original purity and immediacy. Britten purposefully builds a dialogue between the two layers of human experience (church and military), finds those points where contact can be established between them. But this does not change their profound antagonism. In Britten's work, faith born of war is an “edited” version of the traditional Christian religion: in its center is not the triumphant victory of Christ over evil, but a passive sacrifice that voluntarily refused to defend itself in the face of evil-not God the Son, but “Isaac.” The meaning of this sacrifice is not in transforming the world, but in protecting the humanity of a person from his inherent desire for aggressive self-assertion.

Статья посвящена анализу осетинской историографии начала ХХ в. В центре внимания – историографическая полемика о духовном основании исторического пути, пройденного Осетией, о ее религиозной идентичности. В рамках двух дискурсов – православно-христианского и «традиционно-народного» – первые историки утверждали религиозные ценности в современной Осетии, стремились опереться на созидательные принципы сплочения общества. В стремлении к европейской и российской интеграции общества просветители опирались на разные стороны национальной традиции, представили разные формы культурно-исторической идентификации. Христианские историки А. Гатуев и А. Кодзаев представили целостную картину истории христианства у осетин и их предков, констатировали древность осетинской христианской истории и традиции. С. Темирханов настаивал на монотеистической основе древней «народной» религиозной традиции, индоиранской по своим истокам. Эта традиция, по его мнению, образовала фундамент этнической индивидуальности, сформировала ядро ценностного мира осетин. Первые осетинские историки подчеркивали в истории Осетии традиции солидарности, единения, воспитываемые христианством и традиционной религией. Это было востребовано общественным сознанием формирующейся нации, столкнувшейся с деструктивными, атомизирующими социум тенденциями рыночной реальности. Сама постановка проблемы религиозно-культурной идентичности была реакцией осетинской общественно-исторической мысли на объективные процессы мировой модернизации и глобализации, происходившие в XIX – XX вв. и противоречивое участие в них Осетии и Северного Кавказа. Труды историков-просветителей свидетельствуют о зрелости исторического сознания осетинского народа, демонстрируют глубину и разносторонность историко-культурных потребностей гражданского общества Осетии начала XX в. The article is devoted to the analysis of Ossetian historiography of the early 20th century. The focus is on the historiographical debate about the spiritual basis of the historical path traversed by Ossetia, about its religious identity. Within the framework of two discourses – Orthodox Christian and “traditional folk” – the first historians affirmed religious values in modern Ossetia and sought to rely on the creative principles of social cohesion. In their pursuit of European and Russian integration of society, educators relied on different aspects of the national tradition and presented different forms of cultural and historical identification. Christian historians A. Gatuev and A. Kodzaev presented a holistic picture of the history of Christianity among the Ossetians and their ancestors, and stated the antiquity of Ossetian Christian history and traditions. S. Temirkhanov insisted on the monotheistic basis of the ancient “folk” religious tradition, Indo-Iranian in its origins. This tradition, in his opinion, formed the foundation of ethnic individuality and formed the core of the value world of Ossetians. The first Ossetian historians emphasized in the history of Ossetia the traditions of solidarity and unity, fostered by Christianity and traditional religion. This was in demand by the public consciousness of the emerging nation, which was faced with the destructive, atomizing tendencies of market reality. The very formulation of the problem of religious and cultural identity was a reaction of Ossetian socio-historical thought to the objective processes of world modernization and globalization that took place in the 19th - 20th centuries and the contradictory participation of Ossetia and the North Caucasus in them. The works of historians and educators testify to the maturity of the historical consciousness of the Ossetian people, demonstrate the depth and versatility of the historical and cultural needs of the civil society of Ossetia at the beginning of the 20th century.

Генуэзская крепость Чембало (1345–1475 гг.), размещалась на горе Кастрон и имела сложную городскую и фортификационную планиграфию. В западной части города к 80–90-м гг. XIV в. сформировался латинский квартал, над которым возвышался замок св. Николая. В систему застройки латинского квартала входила церковь («храм №1»), которую исследователи (1999–2003 гг.) априорно стали именовать «храмом св. Николая». Однако западный мыс горы Кастрон носит имя св. Георгия. Это может служить основанием для предположения, что данный храм был посвящён св. Георгию – патрону города Генуи. Экспедицией Эрмитажа изучено четыре церковных постройки XIV–XV вв. (храмы №№ 2–5). Всем храмам присущи общие черты и функции. Их конструкции сложены из бута на известковом растворе. В кладках углов, дверных и оконных проёмов использованы сполии, выполненные из нуммулитового известняка. В храме № 5 в качестве строительного материала применены не только архитектурные детали, но фрагменты надгробий и посвятительных надписей из армянского храма XIV–XVII в. Ни на одном из храмов XIV–XV вв. не выявлены следы перекрытия с применением византийской кровельной черепицы – керамид и калиптеров. Черепичное покрытие («татарка») использовано только в конце XVIII в. при восстановлении храмов № 1 и № 5. Православные храмы (№ 2–5) возводились с использованием византийского фута (0,318 м). Церковные комплексы использовались на протяжении полутора-двух столетий в качестве квартальных городских часовен. В среднем на некрополях при каждой из церквей выявлено не менее 75 погребённых. Только в одном храме (№ 1) удалось in situ выявить следы полихромной стенной росписи. ЛИТЕРАТУРААдаксина С.Б. Монастырский комплекс X–XVI вв. на г.Аю-Даг. СПб.: ГЭ, 2002. 116 с.Адаксина С.Б. Работы Южно-Крымской археологической экспедиции // Археологические экспедиции в Крыму. 1995 год /отв. ред. В.Л. Мыц. Симферополь: Сонат, 2005. С. 11−15.Адаксина С.Б., Кирилко В.П., Мыц В.Л. Отчёт об археологических исследованиях средневековой крепости Чембало в 2004 году / Материалы Южно-Крымской археологической экспедиции. Вып. IV. СПб. Симферополь: ГЭ, 2005.190 с.Адаксина С.Б., Кирилко В.П., Мыц В.Л. Отчёт об археологических исследованиях средневековой крепости Чембало (г. Балаклава) в 2005 году / Материалы Южно-Крымской археологической экспедиции. Вып. V. СПб.; Симферополь: ГЭ, 2006. 223 с.Адаксина С.Б., Мыц В.Л. Отчет об археологических исследованиях средневековой крепости Чембало (г.Балаклава) в 2006 году / Материалы Южно-Крымской археологической экспедиции. Вып. VI. СПб.; Симферополь: ГЭ, 2007. 277 с.Адаксина С.Б., Мыц В.Л. Отчёт об археологических исследованиях средневековой крепости Чембало (г. Балаклава) в 2007 г. // Материалы Южно-Крымской археологической экспедиции. Вып. VII. СПб. Симферополь: ГЭ, 2008. 215 с.Адаксина С.Б., Мыц В.Л. Отчёт об археологических исследованиях средневековой крепости Чембало (г. Балаклава) в 2014 г. // Материалы Южно-Крымской археологической экспедиции. Вып. XII. СПб.; Севстополь: ГЭ, 2015. 204 с.Адаксина С.Б., Мыц В.Л. Золотоордынские компоненты в культуре генуэзского города Чембало (Балаклавы) в XIV−XV вв. // Археология Евразийских степей. 2018. №4. С. 206−210.Алексеенко Н.А., Дьячков С.В. Отчет о раскопках «консульской церкви» на территории крепости Чембало в 1999 году // НА НЗХТ. Д. №3432.Алексеенко Н.А., Гинькут Н.В., Дьячков С.В. Отчет о раскопках «консульской церкви» на территории крепости Чембало в 2000 // НА НЗХТ. Д. №3496.Алексеенко Н.А., Гинькут Н.В., Дьячков С.В. Отчет о раскопках «консульской церкви» на территории крепости Чембало в 2001 году // НА НЗХТ. Д. №3513.Алексеенко Н.А., Гинькут Н.В., Дьячков С.В. Отчет о раскопках «консульской церкви» на территории крепости Чембало в 2002 году // НА НЗХТ. Д. №3588.Алексеенко Н.А., Гинькут Н.В., Дьячков С.В. Отчет о раскопках «консульской церкви» на территории крепости Чембало в 2003 г. // НА НЗХТ. Д. №3592. Алексеенко Н.А. Монетный комплекс «консульской» церкви генуэзской крепости Чембало // Двенадцатая Всероссийская нумизматическая конференция. Тезисы докладов и сообщений / Oтв. ред. А.С. Мельникова. 19–24 апреля 2004, Москва. М.: ГИМ, 2004. С.110−111.Алексеенко Н.А., Дьячков С.В. Церковь консульского замка крепости Чембало: храм католиков или православных // Christian architecture in the Black Sea Basin IV-VII cent. AD / International Scientific Conference. Abstracts (Poznan – Obrzycho, 25-29 October 2004). P. 4−5.Алексеенко Н.А., Гинькут Н.В., Дьячков С.В., Столяренко Е.Н. Археологической экспедиции Чембало 15 лет // Laurea I. Античный мир и Средние века: Чтения памяти профессора Владимира Ивановича Кадеева. Материалы / Отв. ред. С.В. Дьячков. Харьков: ООО «НТМТ», 2015: С. 150−162.Алексеенко Н.А. Клад молдавского купца из крепости Чембало // ХС. 2018. Вып. XIX. С. 17–28.Атанасов Г. Христианският Дуросторум-Дръстр. Велико Търново: «Абагар» АД, 2005. 416 с.Владимиров Г.В. Материальные следы куманов в болгарских землях (конец XI – середина XIII в.): проблемы изучения // Поволжская археология. 2014. №3(9). С. 242–253.Герцен А.Г., Яшаева Т.Ю. Древнерусские энколпионы из Юго-Западного Крыма // Славяно-русское ювелирное дело и его истоки / Ред. А.А. Пескова, О.А. Щеглова, А.Е. Мусин. СПб.: Нестор-История, 2010. С. 355−362. Гинькут Н.В. Поливная керамика XIV-XV вв. из «консульской церкви» Чембало // Взаимоотношения религиозных конфессий в многонациональном регионе: история и современность. Тез. Док. III Международной конференции по религиоведению. Севастополь, 2001. С. 53–60.Гинькут Н.В. Поливная керамика из «консульской церкви» крепости Чембало (предварительный обзор по материалам раскопок 2000 года) // Взаимоотношения религиозных конфессий в многонациональном регионе: история и современность. Тез. Док. III Международной конференции по религиоведению. Севастополь, 2001а.С. 15−17.Гусач И.Р. Турецкие полуфаянсы XVIII века из Азова // Поливная керамика Средиземноморья и Причерноморья X–XVIII вв. / Ред. С.Г. Бочаров, В.Л. Мыц. Киев: Издательский дом «Стилос», 2005. С. 476–481.Давидова М.Г., Лепахин В.В. Введение во храм Пресвятой Богородицы. СПб.: Метропресс, 2013. 76 c.Дьячков С.В. Раскопки «консульской церкви» в Чембало в 1999-2000 гг. // Проблемы истории и археологии Украины. Материалы международной научной конференции / Отв. ред. С.Б. Сорочан. Харьков: ХНУ, 2001. С. 93−94. Дьячков С.В., Алексеенко Н.А. Начало археологических исследований генуэзской крепости Чембало // Universitates (научно-популярный ежеквартальный журнал) №4. С. 28−37.Дьячков С.В. «Консульская церковь» крепости Чембало (XIV–XV вв.)// «О древностях Южного берега Крыма и гор Таврических». Сборник научных трудов по материалам конференции в честь 210-летия со дня рождения П.И. Кеппена / Гл. ред. В. Л. Мыц. Киев: Стилос, 2004.С. 246−255.Дьячков С.В. Консульский замок генуэзской крепости Чембало XIV–XV вв. // Генуэзская Газария и Золотая Орда. Т. 2. / Ред. С.Г. Бочаров, А.Г. Ситдиков. Кишинев: Stratum Plus, 2019. С. 771−790. Доде З.В. Бестиарий на «монгольских» шелках. Стиль и семантика дизайна // Археология, этнография и антропология Евразии. 2007. №.2 (30). С. 100−113.Дончека-Петкова Л. Средновековни кръстове-енколпиони от България (IX–XIV вв.). София: Проф. Марин Дринов, 2011. 735 с.Ельников М.В. Средневековый могильник Мамай-Сурка (по материалам исследований 1989–1992 гг.). Запорожье: ЗГУ, 2001. 280 с., ил.Ельников М.В. Образ дракона – змия на серьгах золотоордынского периода: культурно-хронологический аспект // Stratum plus. 2005−2009. №6. С. 410−420.Залесская В.Н. Клад из Ай-Василя: об историко-культурных связях средневековой Ялты // АДСВ. 1995. Вып. 27. С. 98–101.Каримова Р.Р. Элементы убранства и аксессуары костюма кочевников Золотой Орды (типология и социокультурная интерпретация) / Археология евразийских степей. Вып. 16. Казань: Институт истории им. Ш. Марджани. 2013. 212 с.Кирилко В.П. Двухапсидные храмы Таврики // Древняя и средневековая Таврика / Археологический альманах. № 28 / Отв. ред. В.В. Майко. Донецк: Донбасс, 2012. С. 189−224.Кирпичников А.Н. Каменные крепости Новгородской земли. Л., 1984. 276 с.Кочкина А.Ф. Загадка поселения Samar (Древности Золотой Орды на Самарской Луке) // Самарская Лука. История, природа, искусство. 2011. №18. С. 20−24.Крамаровский М.Г. Нейзацкий клад. Крым и Малая Азия в XIV в. // Византия и Ближний Восток: памяти А.В. Банк / Отв. ред. В.С. Шандровская. СПб.: ГЭ, 1994. С. 126–142.Крамаровский М.Г. Латинская Романия и золотоордынский Крым. Латинские перстневые находки и печати в Северном Причерноморье. Клад из Ай-Василь // Степи Европы в эпоху средневековья. Т. 1 / Под ред. А.В. Евглевского. Донецк: ДонНУ, 2000. С. 245–263.Крамаровский М.Г. Золото Чингисидов: культурное наследие Золотой Орды. СПб.: Славия, 2001. 364 с.Крамаровский М.Г.. Альбрехт Дюрер: браслет с китайским драконом (заметки о ювелирном прототипе) // АДСВ. 2013. Вып. 41. С. 324−331.Кулатова И.Н. Золотоордынские украшения из Зенькова // Археологiчний лiтопис Лiвобережної України. 2002. №1 (2). С. 115.Малюк Н.И., Полидович Ю.Б. О некоторых аспектах распространения ислама в Восточной Европе (по материалам коллекции музея исторических драгоценностей Украины) // Религия и система мировоззрений древних и средневековых номадов Евразии / Отв. ред. А. Онгарулы. Алматы: Институт археологии им. А.Х. Маргулана, 2016. С. 65−75.Молодин В.И. Европейские кресты-тельники // Ставрографический сборник. Книга III. Крест как личная святыня. Сб. статей /Состав., науч. ред.. и вступ. ст. С.В. Гнутовой. М.: Изд-во Московской Патриархии; Древнехранилище, 2005. С. 83−133.Мыц В.Л. Каффа и Феодоро в XV в. Контакты и конфликты. Симферополь: Универсум, 2009. 528 с.Яшаева Т., Денисова Е., Гинькут Н., Залеская В., Журавлев Д. Наследие византийского Херсона / Севастополь: Телескоп, Остин : ИКА Техас. ун-та, 2011. 708 с.Науменко В.Е. «Латиняне» на Мангупе. Уникальный западноевропейский крест-энколпион из раскопок княжеского дворца мангупского городища: проблемы атрибуции и датировки // Вестник ВолГу. Серия 4. История. Регионоведение. Международные отношения. 2020. Т. 25, № 6. С. 100–115.Макаров Н.А., Грешников Э.А., Зайцева И.Е., Подурец К.М., Коваленко Е.С., Мурашев М.М. Невидимые святыни. Вложения в средневековых крестах-энколпионах по данным комплексных аналитических исследований // КСИА. 2020. Вып. 258. 25−45.Пескова А.А. Древнерусские энколпионы XI-XIII веков в русле византийской традиции // Ставрографический сборник. Книга III. Крест как личная святыня. Сб. статей /Состав., науч. ред. и вступ. ст. С.В. Гнутовой. М.: Изд-во Московской Патриархии; Древнехранилище, 2005. С. 134−183.Пескова А.А. Истоки иконографии древнерусских энколпионов // Христианская иконография Востока и Запада в памятниках материальной культуры Древней Руси и Византии: Памяти Т. Чуковой / Отв. ред. Е. Н. Носов. СПб.: Петербургское востоковедение, 2006. С. 121−162.Пескова А.А. Традиция изображения святых на византийских крестах-лериквариях // Archeologia abrahamica. Исследования в области археологии и художественной традиции иудаизма, христианства и ислама / Ред. Л.А. Беляева. М.: Индрик, 2009. С. 285−312.Руденко К. Казанский дракон: образ и символ // ТА. 2005. 1–2 (14–15). С. 92–110.Седова М.В. Ювелирные изделия древнего Новгорода (X–XV вв.). М.: Наука, 1981. 196 с.Сенотрусова П.О. Серьги из средневекового могильника Проспихинская Шивера-IV на Ангаре // Вестник Томского государственного университета. История. 2013. №3. (23). С. 285−288.Cтепанов А.Ю., Степанова Е.П. Фреска XIV века из Чембало // Византийская идея. Византия в эпоху Комнинов и Палеологов / Ред. В. Н. Залесская. СПб.: ГЭ, 2006. С. 162−168.Столяренко Е.Н. Пуговицы из захоронений «Консульской церкви» крепости Чембало (XIV-XV вв.) // Древности 2010. Вып. 9. / Отв. ред. С.В. Дьячков. Харьков: НТМТ, 2010. С. 290−301.Строкова Л. Золотоординський скарб з Василицiв // Пам’ятки України: iсторiя та культура. Рiчник XXXVIII. 2006. С. 34−43.Супруненко О.Б., Приймак В.В., Мироненко К.М. Археологiчнi пам’ятки золотоординського часу Днiпровського лiсостепового лiвобережжя. Київ; Полтава, 2004. 82 с.Терентьев-Катанский А.П. Иллюстрации к китайскому бестиарию. Мифологические животные Древнего Китая. СПб.: Форма Т., 2004. 224 с.Шалобудов В.Н., Андросов В.А., Мухопад С.Е. Раскопки курганов у с. Дмухайловка // Древности степного Поднепровья III-II тыс. до н.э. / Отв. ред. И.Ф. Ковалева. Днепропетровск: ДГУ, 1983. С. 19−27.Федоров-Давыдов Г.А. Кочевники Восточной Европы под властью золотоордынских ханов. Археологические памятники. М.: МГУ, 1966. 276 с.Яровая Е.А. Геральдика генуэзского Крыма. СПб.: ГЭ, 2010. 208 с.Balard M. La Romanie genoise (XII - debut du XV siecle): Roma. Genova: Eсole Francaise de Rome. In 2 Vol, 1978. 1008 pCatalogue of the exhibition of Chi’ng dynasty costume accessories: the National Palace Museum / text by Cheng Chia-hua.Taipei, 1986.