Academic literature on the topic 'Ведовство'

Вышедшее недавно в свет исследование О.И. Тогоевой предлагает новый подход к изучению феномена демонологии и ведовских процессов в Западной Европе эпохи Средневековья и раннего Нового времени. Впервые охота на ведьм рассматривается как политическое явление, опирающееся на сугубо светскую концепцию ведовства. В результате исследование О.И. Тогоевой не только раскрывает новые грани политической культуры, но вносит вклад в понимание особенностей процесса построения монархического государства и его восприятия современниками. Так, негативный образ монаршего двора в трактатах и зерцалах как «царства дьявола», где «правят колдуны и развратники», отражает кардинальное изменение природы верховной светской власти, от патримониальной к публично-правовой, где первые места у трона начинают занимать юристы, правоведы и управленцы в ущерб духовенству и клиру, таким образом выражающему свою обиду. Но и сама власть начинает активно использовать обвинения в колдовстве и магических практиках против собственных политических противников. Наконец, «изобретение врага» и вовлечение широких масс людей в «охоту на ведьм» становится эффективной стратегией в руках властей для поддержания порядка и консолидации общества.

В статье автор анализирует взгляды на проблему «ментальных революций» Робера Мандру, представителя второго поколения школы «Анналов». Вклад Р. Мандру в исследование феномена ментальностей, и, в частности, феномена «ментальных» революций, огромен. Именно благодаря ему французская новая историческая наука поменяла свое название с исторической психологии на историю ментальностей, а в междисциплинарных гуманитарных исследованиях советского периода начала разрабатываться тематика ментальности. Р.Мандру исследует бесшумную «ментальную революцию» XVII в. Речь идет о перемене отношения к проблеме ведовства вообще у французских интеллектуалов, среди которых – парламентарии, представители опытной науки, особенно медицины. Реконструкция революционных ментальных изменений во Франции эпохи раннего Нового времени проводится по трем измерениям – человеческому, социальной среды и видов деятельности. Базовая ментальная стратегия (demarche mentale essentielle) людей раннего Нового времени — обращение за помощью ко всемогущему божеству, в руках которого находится судьба всех людей и вещей. Каждый социальный класс, профессиональная и религиозная группа были носителями своего характерного ментального кругозора, который складывается из знаний о природе и человеке, верований, стереотипов, предрассудков, полученных в результате воспитания в семье и обществе, и т.д. Существует диалектическая взаимосвязь между структурами с медленной эволюцией (обычаи) и коньюнктурами, т.е. сменяющимися видами психологического климата, в которых проявлялись кризисы, зрели крупные проблемы, выражавшие эволюцию ментальностей большой протяженности. Область ментальных коньюнктур ­ это область авангарда, наиболее восприимчивой к обновлениям части общества, особенно людей дела, интеллектуалов, ремесленников. Ментальные коньюнктуры сродни экономическим, они разнятся по длительности. Очевидно, что при определении ментального климата нужно обращаться и к материальной коньюнктуре: голод или хороший урожай, недостаток денег или их изобилие, эпидемии или относительный санитарный порядок.

В статье проводится сопоставительный анализ понятий «ведовство» и «ведьма» в контексте средневековой истории стран Западной и Восточной Европы. Особое внимание в тексте уделяется анализу терминологического аппарата неоплатоников, а также текстам Корнелия Агриппы Неттесгеймского и Джероламо Кардано, считавших языческий мистицизм более наивным и безгрешным, по сравнению с западным. Авторы статьи приводят материал, свидетельствующий о том, что на Руси более широкое распространение получили образы знахарей, чем ведьм и колдунов. Этим во многом определяется национальный код русской средневековой культуры. Предрасположенность к мистике на Руси имела преимущественно маскулинный характер, отсюда более терпимое отношение к образу знахаря. Образ колдуньи, напротив, ассоциировался с темными силами и вызывал настороженность. Вместе с тем оба этих образа были связаны с обыденной жизнью, включали элементы христианства, язычества и оккультизма. В статье подчеркивается, что в средневековой Руси не было опыта глубокого знакомства с алхимией и астрологией. Согласно выводам авторов, Восточная Европа избежала охоты на ведьм во много благодаря тому, что там не были известны тексты Святого Августина и Фомы Аквинского. Особое внимание авторы уделяют обсуждению терминологии и семантики магии и колдовства. Согласно историческим данным, на Руси не существовало эквивалента схоластического богословско-правового обсуждения демонологии или типизации магии и гадания. Поэтому уникальное сочетание верований, ритуальных практик и предметов культа сформировали в русской культуре самобытную народную национально-религиозную традицию. The article provides a comparative analysis of the concepts of “witchcraft” and “witch” in the context of the medieval history of Western and Eastern Europe. Special attention in the text is paid to the analysis of the terminological apparatus of the Neoplatonists, as well as the texts of Cornelius Agrippa of Nettesheim and Gerolamo Cardano, who considered pagan mysticism more naive and sinless than Western. The authors of the article cite material indicating that images of healers have become more widespread in Russia than witches and sorcerers. This largely determines the national code of Russian medieval culture. The predisposition in mysticism in Russia had a predominantly masculine character. Hence — a more tolerant attitude to the image of a healer. The image of a sorceress, on the contrary, was associated with dark forces and caused alertness. At the same time, both of these images were connected with everyday life, included elements of Christianity, paganism and occultism. The article emphasizes that in medieval Russia there was no experience of deep acquaintance with alchemy and astrology. According to the authors’ conclusions, Eastern Europe escaped the witch hunt largely due to the fact that the texts of St. Augustine and Thomas Aquinas were not known there. The authors pay special attention to the discussion of terminology and semantics of magic and witchcraft. According to historical data, there was no equivalent of scholastic theological-legal discussion of demonology or typification of magic and divination in Russia. Therefore, a unique combination of beliefs, ritual practices and objects of worship formed an original national and religious tradition in Russian culture.

В публикации представлено интервью с верховным жрецом викканского ведовства1, основателем викканского ковена2 Виктором Арадией. Это разговор о том, как пандемия коронавируса в России повлияла на религиозную и социальную жизнь виккан; как в условиях пандемии изменились способы проведения шабашей3 и других религиозных мероприятий, и что виккане думают о причинах возникновения COVID-19. Идея такого интервью появилась в ходе наблюдений за викканами – за их высказываниями в социальных сетях и на тематических форумах, за дискуссиями по поводу отношения к пандемии, вакцинации, режиме самоизоляции, за зарождением гипотез о происхождении COVID-19, за появляющимися в СМИ новостями о различных ограничениях, накладываемых властями на практикующих массовые религиозные обряды в условиях карантина. Интервью записано летом 2022 года, что позволило взглянуть на события пандемии с определенной дистанции и сделать ряд выводов о ее значении для викканского сообщества России.